Балаган дьявола
Шрифт:
— Звук идёт из— под кровати! — быстро догадался гость. И его слова зазвучали гневом. — Что у тебя там! Поганая шлюха!
— Я… Я… я не. право слово… я…
— Что?
Дверь с грохотом распахнулась.
— Какого дьявола!!! — проревел капитан Эрик.
— Мой капитан! Мессир охотник на ведьм призывает вас!
— ЧТО?!!
— Не могу знать, мой капитан! Он сказал срочно! Именем Святого Престола!
— Чтоб его дьявол пожрал! Старый поганец. Он меня даже из борделя вытащил! — гневно ругался капитан Эрик спешно одеваясь. — Выйди! — рявкнул он на невидимого
Меньше чем через минуту капитан, ругаясь и хлопая дверьми покинул комнату, так и не вкусив прелестей своей подруги. Та, что— то кудахча, выскочила за ним.
Инга, не тратя времени даром, выскользнула из— под кровати, и обшарила взором комнату. На столике возле кровати лежал кошель.
Инга схватила его и развязав, обнаружила в нём несколько дукатов.
Улыбнувшись, она сунула кошелек за пазуху, и, сделав несколько глотков из чаши, чтобы утолить жажду, и, наконец, перестать икать, она ринулась к окну.
Под окном, к счастью, ни оказалось ни одного соглядатая. Девушка вылезла на карниз, и тем же путём, что и попала сюда, быстро покинула столь радушное учреждение.
Её сердце радостно билось, когда она бежала по улице. Наконец— то они с Августом нормально поедят сегодня.
Уже за поворотом она, краем уха услышала гневный оклик капитана городской гвардии.
— Да где же этот чёртов кошель — то…
Инга рассмеялась.
Что ж, иногда, всё же, посещать бордели, оказывалось очень полезно!
______________
* Индульгенция — в католической церкви освобождение от временного наказания за грехи, в которых грешник уже покаялся и вина, за которые уже прощена в таинстве исповеди, в частности разрешение от наложенной Церковью епитимьи. Её можно было купить за деньги, без реального раскаяния. Также особо ушлые священники продавали индульгенции на ещё не совершенные грехи. Чем подрывали авторитет Римско — католической церкви.
** Один из титулов Папы Римского.
*** Стих 2:17. откр. Ионна Богослова
**** Вериги — разного вида железные цепи, полосы, кольца, носившиеся христианскими аскетами на голом теле для смирения плоти; железная шляпа, железные подошвы, медная икона на груди, с цепями от неё, иногда пронятыми сквозь тело или кожу и прочее.
***** Анафема — изгнание, отлучение от церковного общения. В русском языке имеет несколько значений: Отлучение христианина от общения с верными и от таинств, применяемое в качестве высшего церковного наказания за тяжкие прегрешения (прежде всего за измену православию и уклонение в ересь или раскол) и соборно провозглашаемое.
****** Страшный суд — последний суд, совершаемый Богом над людьми с целью выявления праведников и грешников и определения награды первым и наказания последним.
******* Знак власти римского кардинала.
Глава IX
Инга,
Её встретила гнетущая тишина. Казалось, никого балаганчик опустел… И это было очень странно. Обычно Август бодрствовал днём. Но в этот раз, он, казалось спал. Очень необычно. Инга оставила его почти сутки назад. Старик ведь не на столько слаб. Слаб. Инге показалось, что он заболел, но она не придала этому значения, и как оказалось — зря!
Нет, конечно, старик, как и все люди болел, разумеется. Но раньше ему для выздоровления нужно было только выпить стакан водки с перцем и солью, понюхать табаку и вот он уже весёлый и здоровый снова шутил и управлял их маленьким хозяйством.
Но в этот раз, болезнь, казалось была серьёзнее, чем обычно. Инга гнала от себя плохие мысли, но они лезли. Словно черви разъедали её изнутри. Он уже очень стар. Девушка не знала, сколько ему было лет, а старый клоун не мог объяснить.
Обычно на вопрос о годах он либо шутил, мол, жив есмь! Либо отвечал так: «Когда был мал — не спрашивал, а теперь грамоте не обучен!»
Своего воспитателя Инга обнаружила лежащего на своей постели. Завидев его, девушка вздрогнула. Старик показался ей таким дряхлым и жалким. Он открыл слезящиеся глаза и окинув Ингу равнодушным взглядом спросил.
— Мой номер сейчас? Или за Уиллхауссом?
Инга не знала, кто такой Уиллхаусс.
— Август! Это я! — тихонько произнесла она. — Я вернулась.
— Откуда? — спросил клоун.
— Я… я. — голос девушки предательски задрожал. — Я принесла поесть и шкалик водки. Как ты и просил.
Она указала на продукты, лежащие у входа в балаганчик. Август окинул их туманным взглядом и произнёс.
— Хорошо! Сейчас пообедаем, и пойдём на выступление!
— На какое выступление? — испуганно спросила Инга.
На лице бывшего клоуна появилась какое— то странное выражение. Он словно пытался что — то вспомнить, но не мог. Он поднял руку, и слабо провел ладонью по заросшей седой бородой щеке.
— Выступление… — пробормотал он.
— Ты уже давно не выступаешь! — воскликнула Инга, чуть не плача. — Август, что с тобой? Ты заболел? Позвать мадам Розетту?
— Нет, кха, кха, нет, дорогуша, я в полном порядке!.. Вот сейчас немного передохну… кхм, и мы сразу пойдём, не стоит задерживать почтенную публику!
— О, Господи! Этого ещё не хватало! — воскликнула Инга. Она ощупала доб старика. Он был горячий и сухой. В глазах больного блестела какая— то пелена, которая туманила его разум.
— Говорила же я тебе! Не надо ходить на эти чёртовы представления! Ты там, наверняка и простудился! Вот теперь и результат. — сердито выговаривала больному Инга, но саму её душили слёзы. Старый клоун так и не смог смириться со своей «отставкой». Он регулярно посещал представления других артистов. После которых они с Ингой обсуждали их, разбирая их ошибки и перенимая их опыт. Клоун вёл себя так, словно он вот— вот собирался вернуться в профессию.