Балаган дьявола
Шрифт:
Слабый ветер колыхал фазаньи и страусиные перья на его высокой шляпе. Короткий плащ цвета ночи и колет с узором в виде креста, на фоне которого скрестились молот и горящий факел.
Высокие черные сапоги со шпорами, походящими на кометы. На его лице, суровом от пережитых испытаний виднелся мутно — желтый шрам, рассекавший левую бровь надвое. Ван — дейковские усы и бородка с благородной сединой.
Рубиновая серьга в ухе. В левой руке Грегор Дюк держал дымящийся пистолет. На поясе висела рапира и испанская дага. Он обвел тяжким взглядом
Позади ведьмознатца черной цепью выстроились гвардейцы, в своих наполированых кирасах. В руках они держали свои мушкеты и аркебузы.
Капитан городской гвардии Эрик фон Биенгофф жевал губами. Сжимая в руках плеть — семихвостку с железными наконечниками и тяжелый палаш.
Засунув пистолет за пояс, Грегор Дюк зашагал по камням площади. Толпа безмолвно расступилась. Проповедник молча наблюдал за движениями охотника на ведьм.
Он не говорил ничего и не пытался ничего сделать. Он уже знал, что его судьба предрешена. Через несколько часов он будет болтаться на верёвке, на фонарном столбе и вороны выклюют ему глаза.
Мастер Дюк поднялся по ступеням, на помост и громко произнёс.
— Я Грегор Дюк, уполномоченный охотника на ведьм, Святого Престола Ордена Креста и Молота. Я уполномочен святой буллой Епископа Рима Льва Одиннадцатого, дабы искоренить всю ересь и мерзость ведьм. — Затем он перевёл свой взгляд на проповедника. — Назови своё имя еретик.
— Не еретик — а слуга Господа. — смиренно ответствовал тот. — Имя мое ничего не значит. Как и твоё. Да придёт Спаситель и будет вершить свой Страшный суд******, и многое станет немногим. А затем — ничем.
— Арестовать. — бросил мастер Дюк. — Именем Святой Церкви.
Толпа взорвалась. Раздался ропот и крики возмущения.
— Заковать ересиарха в кандалы! Именем охотника на ведьм! — гаркнул капитан Эрик фон Биенгофф.
Гвардейцы, выстроившись свиньёй двинулись вперёд. Но на авангард городской гвардии насели люди.
Они встали живой стеной. Кто— то кинул камень. Капитан Эрик взревел, взмахивая плетью.
На людей посыпались удары прикладами. Многие падали с расквашенными лицами. Наконец прогремел выстрел, за ним ещё один. Несколько человек рухнули и уже не поднялись.
— Прошу вас, не сопротивляйтесь! Ибо они ведают, что творят! — прокричал нищий проповедник.
Впрочем, никто уже и не сопротивлялся. Стоило пристрелить трех человек, как остальные тут же разбежались.
Гвардейцы беспрепятственно устремились к помосту.
— Люди! Услышьте меня…
Но докончить проповедник не успел. Его свалил мощный удар в челюсть.
— Ты мне тут ещё поеретичествуй! Собака тупая! — процедил охотник на ведьм.
— Не смей касаться святого проповедника! — Прокричала женщина в рубище. Одна из его апологетов. Удар рапиры оборвал её гневную тираду.
Грегор отер рукой окровавленное лезвие.
Тяжело дыша на помост вбежал капитан Эрик.
— Он говорил что — то о Балагане Дьявола.
***
Днём ранее
Инга оставила Площадь Артистов и двинулась на поиски наживы. Она заприметила крепкого мужчину. Одетый в широкие шаровары алого цвета, высокие сапоги из свиной кожи и куртку землистого цвета, он являл собой тип лавочника или торговца, что происходил из небогатой семьи, но своим длительным и тяжелым трудом накопил капиталец. Затем открыл небольшую лавочку и торговал в ней.
Инга следила за ним. Он направился к Улице Красных Фонарей. «Отлично», подумала Инга. «Там легче всего будет обчистить ему карманы».
Здоровяк, пошатываясь, шагал по улице и бросал недвусмыленные взгляды на продажных красоток, что слонялись туда— сюда, в одних легких платьях, зазывая гостей в свои гостеприимные учреждения.
Наверняка у него была жена и дети. Но семейные ласки очень быстро приедаются. И лавочник, решил, потратить пару лишних талеров, на поцелуи более сочные, чем ему могли предложить дома.
«Вот сейчас я тебя от них и освобожу!» — подумала Инга.
Она с грацией кошки прошмыгнула в тёмные проулок, следом за торговцем. Она, в куртке, похожая на мальчика, была незаметной на это улице воров и проституток.
Мужчина остановился у большого здания. Сложенного из красных кирпичей. Над его дверью висел алый фонарь. Другой вывески борделю и не нужно.
Духовные власти постоянно требовали, чтобы все бордели закрыли и покарали слуг зла, коими они считали жриц разврата.
Но светские власти не торопились исполнить это. И на это были две причины.
Во — первых, сделать это было невозможно. Ибо люди всегда будут хотеть одного и того же. Основной инстинкт, так сказать.
Во — вторых, бордели позволяли отвлечь людей от тягот жизни. Ну и самое главное, многие власть имущие, и сами не прочь были поразвлечься со шлюхами.
И, самое главное, бордели платили хорошие подати. Да ещё и хорошие взятки! Только дурак зарубит курицу, что несёт золотые яйца.
Даже про прелата ходили слухи, что в молодости он был не промах, и до того, как получить рубиновый перстень*******, он сам посещал сие учреждения. А ещё про архиепископа говорили, что он сын инкуба и ведьмы.
Тайно, конечно, иначе за такие сплетни и языка можно было лишиться. Причём, вместе с головой.
Девушка не первой свежести появилась из проёма двери и узрев перед собой потенциального клиента расплылась в улыбке. Впрочем, лучше она бы этого не делала, зубы у неё давно и прочно сгнили.
— Хочешь любви, котик! — промурлыкала она.
— Да, кошечка! — с плохо скрываемой похотью пробормотал лавочник.
— А талеры у тебя есть?
— Ну, конечно, кошечка!
Девушка отстранилась от прохода, пропуская гостя.