Балаган дьявола
Шрифт:
— Так я и знал, что вы, мерзавцы, спелись! — прорычал мастер — охотник на ведьм, и не говоря больше не слова выстрелил в женщину. Она не глядя перехватила арбалетный болт прямо на лету и сломала его своими изящными пальцами, словно соломинку. Затем женщина Балагана взмахнула рукой и Грегора с ученицей отбросило в сторону, мастер— охотник на ведьм ударился спиной об стену и рухнул на пол, из его губ вырвался стон. Его ученице повезло чуть меньше, она вылетела через двери и оказавшись в приёмной грохнулась на пол, чуть не переломав позвоночник.
Женщина меж тем подошла к архиепископу.
—
— Дьявол не любит предательства и не прощает долгов, — сказала она безэмоциональным голосом.
— Я… я… я… я и не думал предавать, — пробормотал старик, таращась на неё во все глаза.
— Да. — ответила она, а затем сняла свою маску и схватила его за горло.
Старик даже пикнуть не успел, как его глаза засветились фиолетовым светом, а сам он стремительно превратился в чёрную иссохшую мумию, не издав даже звука. Женщина подняла его, словно он ничего не весил, а затем отбросила эту куклу, минуту назад бывшую князем— епископом славного города Мариенгофа, к стене, и она упала, шурша алым шёлком, с глухим стуком при ударе об пол.
***
Инга поднялась почти сразу, как оказалась на полу. Она падала и не раз в своей прошлой жизни артистки цирка, она научилась подниматься. Сама не зная почему, она подбежала к зашторенному окну и схватившись за плотную ткань шторы из всех сил дернула, карниз оторвался и грохнулся на пол, едва не придавив её и не завалив шторами, весящими почти как и она сама. Инга выглянула в окно, в свете Луны стоял зловещий Балаган, без лошадей, да они ему не требовались, ведь он катился сам, без какой — то тяги.
Инга не отдавала отчёт своим действиям, если бы её спросили потом, зачем она всё это делала, она бы и ответить не смогла. Канатоходка схватила ближайший стул и с криком кинула его в окно, с весёлым звоном стёкла пролились дождём на улицу, Инга нырнула в освободившийся проём окна и за секунду собравшись с духом прыгнула вниз.
Она приземлилась почти идеально, несмотря на высоту, а затем пробежав невеликое расстояние от стены особняка архиепископа до Балагана остановилась. Он впервые увидел его так близко. Старый, обшарпанный балаганчик, изображение смеющегося клоуна на стенках с облупившейся краской, ничего примечательного. Инга, преодолевая панический ужас, достала из— за пояса топорик, размахнулась и ударила им в дверцу Балагана Дьявола, словно от этого он должен был тут— же отдать её всех похищенных детей.
Сталь вошла в древесину довольно глубоко и топорик застрял, из зарубки пошла кровь. Инга почувствовала тошноту. Она было попыталась извлечь топорик, но он намертво застрял в дверце.
Девушка попятилась назад.
— Плохая, плохая идея… — пробормотала она. Дверцы Балагана Дьявола распахнулись и из них полился алый свет, Инга вздохнула так глубоко, что заболела грудь, вдруг какая— то сила её подхватила и затянула внутрь. Дверцы захлопнулись, топорик торчал из одной из них, и с него капала человеческая кровь.
***
Мастер — охотник на ведьм Грегор Дюк не без труда поднялся, сил уже почти не было. Слишком уж он устал. И не известно от чего больше, толи от этого
Хоть Грегор растерял в этом проклятом городе все свои инструменты и реактивы, кое— что всё же у него ещё оставалось. Последний туз в рукаве. Он обнажил палаш и проведя ладонью над его клинком, пропел.
— Quomodo Dominus accendit in cordibus nostris ignem. Quemadmodum Seraphim amore suo flagrant, Deum suum. Sic istoc igne maleficarum tenebras dispergam. Absit.
Клинок охватило пламя, такое белое, как и чистый свет, такое же жаркое, как само Солнце.
— INCENDIUM! — крикнул он, пламя широкой полосой пролетело по комнате и ударило в женщину, та спокойно подняла руку и огонь погас.
Затем она сделала пасс и Грегор ощутил, как ведьмовские чара захватывают его, демоница подняла его и небрежно махнула рукой, мастер Дюк перелетел комнату и упал спиной на стол. Тот оказался прочным, краснодеревщики постарались на славу, чего нельзя было сказать о его костях.
Грегор сполз со стола и со стоном грохнулся на паркет. Сильная и острая боль, отдающая в пах и ноги, онемение в нижней части спины неутешительно сообщали о переломе крестца. Значит сражаться он уже не сможет.
— Вот и конец. — пробормотал он. Охотник на ведьм никогда не знает, как окончится его жизнь. Но точно не в тёплой постели, в окружении детей и внуков. Толи волколак перегрызёт глотку, толи некромант пошлёт своих зомби, и они задушат ведьмоборца своими холодными и мёртвыми руками, толи ведьма проклянёт чёрным гниением*, толи культисты или еретики пронзят своими заржавленными клинками.
Конец его был тут. В твердыне архиепископа, посреди одичавшего города, накануне вторжения папистов, от рук демоницы Балагана.
«Учитель!» — шёпот коснулся его ушей, с трудом, преодолевая боль, он достал лунный камень. — «Учитель.» — прошептал камень голосом Инги. «Она в беде», — подумал он.
Грегор вспомнил своего учителя, капитана — охотника на ведьм Мордуса, своего друга капитана Отто. Прочих, что уже упокоились в своём труде.
Неожиданно камень засветился, что было нехарактерно для этого артефакта, а затем обратился в пыль в руках Грегора. Слезы высохли на его глазах, и он ощутил ярость, и как гнев придаёт сил.
Было одно средство. То, на что он бы не решился. Никогда. Но теперь. Это навлечёт на его душу вечное проклятие, и он никогда не получит места в Царствии Небесном…
Мастер— охотник на ведьм стянул зубами перчатку с руки и поглядев на свою ладонь, затем, не без труда он извлёк из — за голенища сапога нож и разрезал её, тёмная кровь выступила и набралась в ладонь. Умакивая указательный палец в неё Грегор принялся чертить на дорогом паркете пентаграмму. А когда окончил, простёр окровавленную руку и слабым голосом запел.