Баланс игры. Контрразведывательный роман. Книга 2. Французский обиняк
Шрифт:
– Сегодня много работы, буду допоздна! Да ты не расстраивайся, я так чувствую, ты в компании с бутылкой.
– Ну, вот еще! Это «Наполеон» пригласил меня в гости!
– Ах, вот даже как! – Алена понимала в сортах коньяка. – Мне облизнуться только даешь! Все! С тобой все понятно! Адьё! – И она положила трубку.
Остановившись посреди комнаты, он нацепил маску тревоги и оскорбленного достоинства с небольшой порцией сомнений и раздумий. Затем, победоносно глядя на свое отражение в большом зеркале, со смаком прочитал монолог из действия пятого, явление третье, «Безумный день, или Женитьба Фигаро» Бомарше.
Первую строчку прочитал на русском: «О, женщина! Женщина! Женщина! Создание слабое и коварное!..»
А далее любимый отрывок, концовку на французском языке: «O bizarre suite d'evenements! Comment cela m'est-il arrive? Pourquoi ces choses et non pas d'autres? Qui les a fixees sur ma t^ete? Force de parcourir une route ou je suis entre sans le savoir, comme j'en sortirai sans le vouloir, je l'ai jonchee d'autant de fleurs que ma ga^ite me l'a permis: encore je dis ma ga^ite, sans savoir si elle est a moi plus que le reste, ni m^eme quel est ce moi dont je m'occupe: un assemblage informe de parties inconnues; puis un chetif^etre imbecile; un petit animal fol^atre; un jeune homme ardent aux plaisirs…» [78] .
78
Вот
Марк посмотрел на себя в зеркало, стоящего в трусах, с красноватым лицом от выпитого коньяка, хмыкнул, сделал рожу и снова подсел к журнальному столику с «Наполеоном».
Любовная интрижка с Аленой, переводчицей из его отдела, еще не начинала тяготить его, хотя появились новые нюансы. Не в меру настойчиво, даже ожесточенно, начались ее атаки на изменение положения своего статуса. Попросту говоря, из нежной, ласковой телочки превратилась в бодливую корову, каждый раз при встрече поднимая тему о его разводе и женитьбе на ней, попутно высказывая материальное неудовлетворение итогами любовного романа с ним.
В семье Вьюгина, еще задолго до появления Алены, начало твориться что-то невообразимое. Необъяснимый раздор с дорогой и любимой женой, который далее перерос в полуозлобленные, непримиримые отношения с подачи ее брата, популярного в стране эстрадного исполнителя песен, сделал свое дело, и она с головой ушла в богемную жизнь Москвы, что можно было считать практически ее уходом.
Переводчица, кроме красоты и молодости, ничем не обладала, и строить свою жизнь заново, с нуля, было верхом глупости, тем не менее Вьюгин с подобающим тактом отводил вначале осторожные, а затем все более и более агрессивные наскоки подруги. Вот и сейчас, резко оборвав разговор, оставив его в роли обидчика, упорхнула из телефонной трубки. Он хоть и привык к такой резкой манере в общении, тем не менее кинутая трубка в разговоре с ним больно била по самолюбию. Это было в ее характере, не меняя выражения своего красивого, хищного лица, внезапно прервать общение в любом виде, в любом состоянии, хладнокровно глядя выразительными глазами.
Ударами по его тщеславию стали начавшиеся последнее время обвинения в полной несостоятельности в материальном отношении. Впервые такое прозвучало месяц назад, когда она, презрительно скривив губы, заявила:
– Марк, мы с тобой почти год, а что ты для меня сделал? Я тебе отдаю свою молодость, красоту, плюю на свое будущее, а что даешь ты?! Поездки в старом «жигуленке», где ты имеешь меня за каждым углом, где потемнее, да и то раз или два в неделю! Распитие коньяков и шампанского все в том же «жигулидзе»! Выслушивание после алкогольных возлияний твоих великих французов в твоем пьяном исполнении! Все! Больше ничего!
Для Вьюгина это прозвучало так, словно его сильно
– Ну, чего смотришь! Все считаешь, что тебе все дается на шару [79] ! Извини-подвинься! Даже колечка с красным камушком не придарил! Только раздвинь ноги, детка!
– Алена, ты же понимаешь, где мы работаем!
– И что! При чем тут это! В уставе не прописаны наши отношения! Ты хочешь сказать, что ты просто неудачник! Это они все списывают на такое!
79
Бесплатно, на халяву, даром, за спасибо (жаргонизм).
– Так, а что ты хочешь? – протянул неуверенно Марк, отчетливо понимая, как она права.
– Я хожу в лютый мороз в драном пальтишке с кроличьим воротником, а ты не то чтобы предложить своей любимой теплую натуральную шубу, так ты даже внимания не обращаешь! Другой бы в доску разбился, но одел бы свою любовь с ног до головы! Есть магазины «Березка», там продается настоящая косметика, а не подпольная, сделанная из дохлых собак и кошек, которой пользуюсь я!
– Я давно не бываю в ДЗК, и нет у меня чеков!
– Ты с такой гордостью произносишь это, как выступление на партсобрании! Не имеешь, так заимей! Ты же матерый! Или я ошиблась в тебе?
Такие накаты стали повторяться все чаще и чаще, которые внесли в его отношение к ней чувство стыда, даже срама, за себя, как за мужчину, который, действительно, только получал, ничего не давая взамен, и довольно долго такое положение вещей сходит ему с рук. Мужское самолюбие было задето, и чувство вины сжигало его, заставляя постоянно думать об этом, а когда спрашивал себя, каким образом он может дать ей все то, о чем она справедливо говорила, то не находил решения. Дополнительного заработка для офицера КГБ, не связанного с внутренними делами страны, а работавшего в мире закордонной разведки, просто не было, не существовало. Даже для того, чтобы купить тот самый коньяк «Наполеон», он был вынужден за- тыривать премии на работе, по червонцу снимать с аванса и получки, отрывать от семьи, чтобы иметь заначку.
Как-то, отчаявшись, решил подкалымить извозом на своем «жигуленке». Промотавшись весь вечер до поздней ночи и зажав в кулаке девять рублей, заработанных от нескольких, снявших его, он горестно ухмыльнулся: «Вот он, замечательный советский строй и великая общность людей новой породы, так называемой социалистической. Рубь за провоз! Да еще найди!» Невыспавшийся, хмурый, стыдящийся сам себя за эту ночную работу извозчиком, приехал на службу и засел за бумаги.
Хоть и стыдно было себе признаваться во всем происходящем, однако он, часто про себя произнося: «Aimer c'est avant tout prendre un risque!» [80] , – упорно продолжал любовную связь, надеясь, что все само собой утрясется. Марк понимал, что она расчетливо, постепенно хочет обрести власть над ним, но ничего не предпринимал, и не в силу того, что не мог, а просто не хотел. Ему было приятно находиться под напористым влиянием этой молодой, красивой женщины, побывавшей в браке. Она как-то сказала, что сделанная попытка приручения закончилась плохо для ее бывшего мужа.
80
Любить – это прежде всего рисковать!
Вьюгин в общих чертах знал историю своей пассии, начиная с ее приезда из Тамбова, поступления в МГИМО до предложения перейти на службу в Управление «Т» КГБ. Для себя он делал осторожные выводы о том, какие и какого рода усилия она приложила как для поступления в престижный вуз страны, так и для получения предложения от госбезопасности. Основным критерием в его умозаключениях была конечно же ее работа осведомителем, секретным сотрудником или сексотом на всем протяжении не очень пока длинной карьеры. Холодный расчет в общении, прирожденные лукавство и хитрость, как он считал, создали прямой путь к попаданию в самое престижное место работы для простого технического переводчика с языка.