Балаустион
Шрифт:
– Ты абсолютно прав, господин консул, – поддакнул Лисистрат.
– С другой стороны, – продолжал, растягивая слова, Фульвий, – мне не хотелось бы действовать ferro ignique. [9] Нужно соблюсти разумные пределы убеждения. Скажи, любезный Анталкид, существует ли в Спарте право veto в отношении товарищей по магистратуре?
– Формально – да, – Анталкид еле сдержался, чтобы не сморщиться. Он уже понял, куда клонит римлянин.
– То есть ты мог бы запретить выступать любому из эфоров, кто
9
огнем и мечом (лат.)
– Гениально! – восхитился Лисистрат.
– Думаю, что мог бы, – кивнул Анталкид и подумал: «Так меня и послушает Фебид, эта старая ослиная задница!»
– А если этот кто-то не подчинится, ты мог бы кликнуть стражников и попросить их вывести этого человека из зала заседаний? – Фульвий, казалось, читал его мысли.
– У нас это делается немного по-другому. В этом случае мне пришлось бы обратиться к присутствующему на заседании царю, потому что только его личная стража – Триста – имеет право выдворить магистрата такого уровня, как эфор.
– Прекрасно! – воскликнул Лисистрат. – Перед лицом явного нарушения закона и не менее явного общего настроения собравшихся царю Эвдамиду придется сделать то, что он обязан. Как бы он сам к этому ни относился.
– Если, конечно, господин Анталкид решится на такой шаг, – глаза консула за щелками век были черны. – Поверь, я ни к чему тебя не принуждаю, дорогой эфор.
– Я сделаю это, если потребуется, – сглотнул Анталкид, проклиная свою злосчастную судьбу.
– И не побоишься осуждения сограждан? – поднял брови Фульвий.
– Сказать по правде, мне было бы куда более неприятно осуждение римлян, – честно ответил толстый эфор.
– Римляне не забудут об этом, – важно склонил голову консул. – Стало быть, решено. Ты будешь нашим тайным оружием против эфора Фебида. Будем надеяться, что применять его не потребуется.
«Больше всего буду надеяться на это я, – скорбно подумал Анталкид. – Но, боюсь, напрасно».
– Не исключено, что вскоре вам придется искать оружие против другого эфора, – печально сказал он. – И в этом случае я буду практически бессилен.
Римлянин и македонец выразили удивление и заинтересованность. Анталкид не стал долго испытывать свою страсть к театральным эффектам на высоких друзьях.
– Мои люди сообщили, что сегодня двое спартанцев, приспешники Эврипонтидов, ходили к эфору Полемократу, верховному жрецу. Совершенно ясно, что они пытались заручиться его поддержкой.
– И получили ее? Твои люди не сообщили таких деталей? – с некоторой ехидцей спросил Лисистрат.
– Пока нет, – ответил Анталкид, покривив душой. На самом деле Мелеагр совершенно определенно доложил, что Скиф целиком и полностью перешел в стан Эврипонтидов. Однако Анталкид желал сначала разобраться в причинах, по которым истовый противник Павсания вдруг кардинально пересмотрел взгяды на жизнь.
– В таком случае оставим это, – тряхнул щеками римлянин. – Ваши Эврипонтиды
– Боги, какой ужас! – Лисистрат, похоже, все новости узнавал последним. – Эти Эврипонтиды – просто распоясавшаяся шайка вооруженных негодяев. Каждый день они устраивают побоища, а власти города ничего не предпринимают, отделываясь какими-то смехотворными полумерами.
– Не забывай, дорогой Лисистрат, – мы ждем, что Пирра вот-вот прикончат, – вежливо напомнил Анталкид.
– Ха, он тоже об этом знает, и, видимо, решил напоследок хорошенько развлечься.
– Мы с вами, господа, уже пришли к мнению, что не следует особенно рассчитывать на этого хваленого убийцу. Я не вижу никаких результатов его деятельности, и будут ли они? Как бы то ни было, я требую, чтобы виновных наказали, – голос римлянина утратил прежнюю невозмутимость, наполнившись гневом. – Бедный Валерий! Он – сын моей двоюродной сестры, и к тому же такой бравый воин, а теперь не исключено, что ему придется оставить военную службу из-за перелома сустава.
– Я распоряжусь, чтобы Эврипонтиды выдали зачинщиков драки, – кивнул Анталкид.
– Justitia fundamentum regnorum, [10] – провозгласил Фульвий. – Настаиваю, чтобы их выдали нам, как положено по общепринятым законам о чужеземцах.
– Не думаю, что с этим будут проблемы, – улыбнулся Анталкид. «Еще как будут, – подумал он про себя. – Молодой Эврипонтид не отдаст никого из своих людей римлянам. Придется вызвать стражу, произойдет свалка, которая надолго отучит эту партию молодых мерзавцев рассчитывать на грубую силу».
10
правосудие – основа государства (лат.)
– Был бы очень признателен, если бы ты устроил этот вопрос, любезный эфор Анталкид, – проговорил консул.
– Буду рад оказать тебе эту услугу, уважаемый Фульвий.
Государственные мужи еще с минуту говорили друг другу комплименты, затем, когда эта приятная процедура себя исчерпала, македонянин Лисистрат провозгласил с тонкой улыбкой:
– Теперь, если другие темы обсуждены, я бы предложил заняться геронтами, которые еще не знают, как это хорошо – быть в хороших отношениях с великим Римом. Господин консул, изволь. Вот список, который нам любезно предоставил наш друг эфор Анталкид.
Македонянин победоносно протянул свиток папируса римлянину.
– Взгляни, прошу. Имея кое-какие соображения, я позволил себе сделать некоторые отметки.
Анталкид скрипнул зубами. Вот негодяй, проклятый тощий варвар! Украл такой козырь!
Спустя минуту три государственных мужа – римлянин, македонец и спартанец, – расстелив пресловутый список на столе, углубились в создание заговора, состоявшего из почти невинного комплекта приглашений.
К двум паукам присоединился третий – ядовитый.