Балбесы
Шрифт:
— Как — где? В той чёртовой повозке, которую Гвардман забрал себе. Думаешь, почему я просил его оставить бедному извозчику эту несчастную телегу? Я запихнул камень под гнилую доску козел и надеюсь, что он всё ещё там.
— Надеешься? — Генри схватился за голову. — Как мы найдём эту телегу? Это если она всё ещё существует, её не разломали на дрова, не бросили в лесу и ещё тысячи «если». Проще иголку в стоге сена найти.
Блонди беззаботно пожал плечами и сунул руки в карманы.
— Ну а что нам остаётся? Можем, конечно, продолжать ныть, но мы всё ещё живы, а это самое
Глава 19 В погоне за алмазом
Только когда город скрылся из виду, друзья чуть сбавили скорость шага. Никому не хотелось признаваться в этом, но это было поспешное трусливое бегство куда угодно, лишь бы подальше от Билла Мясника. Первым заговорил Хрюша. Потёр лоб, наморщил лоб так, что по нему побеждали глубокие складки, тщетно пытаясь собраться с мыслями.
— Я даже придумать не могу, с чего нам следует начать.
— Зато я знаю, — сказал Блонди. — Генри, брат мой, у тебя деньги остались или ты выкупил наши жизни ценой всего, что было?
Генри залез в карман и достал золотую монетку
— Последняя.
Блонди вздохнул.
— Да, ты смотрю, не скупился. Ладно, и этого нам хватит с головой. Пойдемте-ка выпьем, только подальше от этого города. Есть мнение, мы здесь очень нежелательные персоны с недавних пор.
В напряженном молчании они шли несколько часов, пока им не повстречалась первая придорожная таверна со светящимися окнами. Хозяин её, коренастый и плоскоголовый, напоминающий скорее подозрительный табурет, нежели человека, весьма настороженно отнёсся к ночным гостям. Выглядела троица, надо отдать должное, препаршиво. Генри в грязной и изодранной рясе священника. Взлохмаченный, с какими-то листьями и ветками в волосах Блонди, и Хрюша, который, судя по внешнему виду, полз сюда ползком по грязной дороге. Когда Генри показал трактирщику золотую монету, тот подозрительно скривился и долго пробовал её на зуб, крутил и вертел, разглядывая под каждым углом. Позвал жену, напоминающую уменьшенную копию его самого, отчего закрадывались мысли об их родстве, и та повторила все манипуляции. Когда же их немой суд окончился и монета, очевидно, была признана настоящей, отношение их резко изменилось. Парней, как самых желанных гостей усадили за стол и по такому торжественному случаю даже смели с него крошки и грязь, вытерев давным-давно засохшие пятна алкоголя. Трактирщик с поклонами убежал за едой, а его жена мигом принесла три кружки пива, в знак особого расположения — даже в чистых бокалах.
Блонди, шумно глотая, вылакал в один присест пиво, хлопнул себя по животу и отрыгнул. На лице его было написана эйфория блаженного, не ведающего горя.
— Эй, красавица-хозяюшка, ещё пиво. Давай неси сразу целый кувшин, золотце моё! — крикнул он трактирщице и повернулся к друзьям с тем же дурным выражением счастья на лице.
— Я вам так скажу, дружочки-пирожочки вы мои. Лучшее пиво в твоей жизни, это то, которого могло и не быть, но вот оно.
— Чего?
— Говорю — мог сегодня в петле болтаться, а теперь пью пиво. Поэтому оно вкусное. Так понятно?
— Ну, так бы и сказал, — в отличие от Блонди, настроение Генри было мрачнее тучи.
—
— Почему бы и не радоваться? Мы живы, мы пьём пиво, мы молоды, я красив. Всё прекрасно.
Язык у него уже слегка заплетался и стало понятно, что с голодухи его «унесло» уже с первого бокала.
— Живы мы только ближайшую неделю. Потом мистер Билл и его приятель нож посмотрят, какого цвета у нас кишки.
— Ну что вы о плохом всё время. Вот заладили.
— Это тебе всё на свете до известного места. Привык уже, каждый день под казнью ходить. А мне моя жизнь дорога, в ней было слишком мало хорошего, так что я не теряю надежды посмотреть будет ли уже, наконец, белая полоса.
Блонди отмахнулся вилкой, на которую наколол корку хлеба.
— Ну, основную идею я вам уже подал. Есть алмаз. Он где-то там, надо его достать. И всего делов. Так что, я свою часть работы выполнил, теперь уж вы сами как-то додумайте оставшиеся детали плана.
Трактирщик, наконец, пришёл и поставил на стол ужин. Тарелки с кашей, жареная курица, овощи, свиные сосиски с чесноком. Не самая изысканна снедь, но друзья набросились на неё, как свора голодных псов. Несколько минут тишину нарушало только дружное чавканье.
— Ладно, это было неплохо, — Генри, тяжело дыша от переедания, откинулся на спинку стула. — Но нам нужно обсудить дела насущные. Что мы делаем?
— Вон, пусть Хрюша думает, — сказал Блонди. — У него башка большая, как у коня. Давай брат, жги.
Хорхе с сожалением оторвался от поедания очередной сосиски.
— Да что тут думать. Нам надо найти эту чёртову телегу, в которой спрятан алмаз.
— Богом клянусь, он размером с голову коровы, — вставил Блонди.
— В прошлый раз ты говорил, что он размером с кулак.
— Может быть. Я кто тебе, королевский географ?
— Геометр.
— Да я так и сказал.
— Нет, не сказал, но неважно. Нужно найти телегу, это раз. Достать оттуда алмаз, это два. Отдать камень Биллу, это три. Вот и всё.
— Вот и всё, — передразнил его Генри. — Всё, нам конец. После этого он нас пришьёт, как ненужных.
Блонди покивал.
— Когда ты прав, брат, тогда ты прав. Грохнет он нас, как пить дать. Но до той поры, предлагаю хотя бы попытаться выкрутиться.
— Что будем делать? Хрюш?
— Да что тут думать? — тот вздохнул и быстро слопал ещё одну куриную ножку. — Телегу забрал Гвардман. Если телега всё ещё цела, значит она где-то в его отряде. Найдём, где сейчас находятся Синие Белки, там и будем искать наш «клад».
— Мне нравится, — сказал Блонди, — план простой и понятный.
— Простой и понятный он только потому, что в нём миллион всяких «но» и «если», — сказал Генри раздражённый легкомыслием приятеля. — Это вообще не план, а пояснение очевидного. Вас двоих бы сделать министрами кабинета очевидности. Буду теперь тебя звать министром очевидности.
— Да что ты злой-то такой, — наконец не выдержал Блонди. — Весь вечер только и делаешь, что бесишься, не пойми почему.
Генри стало неловко и он нехотя ответил.