Балерина

Лоули Надя

За металлическим ограждением клубилась толпа встречающих. Даниэль, радостно улыбаясь, махал ей рукой. Она, все еще не ощущая земли под ногами, вышла из-за ограждения. И… о Боже! Алла увидела сияющие огоньки рекламы, улыбающихся людей в ярких одеждах, вывеску кафе …

После серой советской толпы и убогого ленинградского аэровокзала контраст был разительный. И только тогда до нее дошло окончательно: она действительно во Франции.

Молодая женщина испуганно оглянулась на закрывшуюся автоматическую стеклянную дверь. Обратной дороги нет!

Алла Владимировна Михайлова, Аллочка, как называли ее все, солистка Ленинградского

театра оперы и балета, тридцати восьми лет, красивая преуспевающая балерина, прилетела в Париж. Выйдя в зал ожидания, она сразу же обратила на себя взоры всей встречающей публики. Не заметить ее было нельзя. Молодая женщина, с тоненькой фигуркой и гордым разворотом головы, легко толкала нагруженную чемоданами тележку. Ее светящееся изнутри, открытое и в то же время очень загадочное лицо притягивало внимание как магнит. Она была словно с другой планеты, такой отрешенный и далекий был ее неподвижный взор. Густые темные волосы, зачесанные назад, были собраны в длинный хвост. В контраст волосам – светло-серые большие распахнутые глаза, серьезный взгляд которых из-под темных пушистых ресниц никак не вязался с совершенно девичьим припухлым ртом, сразу выдававшим в ней женщину-ребенка.

Она повернулась на каблучках, толкнула неподъемную тележку, и толпа расступилась. Даниэль, гордый таким всеобщим вниманием, подошел к ней и, обняв ее, тоненькую и легкую, поцеловал и показал всем видом – моя! Перехватив у нее тележку, он, не спуская с нее восторженных глаз и отчаянно коверкая русский и английский, пытался высказаться, как он счастлив:

– Дорогая! Лав ю! Шери, жэ тэм!

Что уж тут объяснять: и так за версту было видно, что он безумно в нее влюблен. Только слепой этого бы не увидел. Аллочка беспомощно зажмурилась. Честно говоря, ей было не до того. А муж, как нарочно, говорил без умолку, мешая французские и английские слова, отчего она опять впала во внутреннюю истерику, как перед отлетом.

Боже праведный, как он много говорит!

И испугалась. Ну как же, скажите на милость, они будут общаться всерьез и надолго, если ее французский был не очень, а его английский – желал лучшего? Раньше она об этом не думала, вернее старалась не думать. Да и некогда было размышлять в настигшей ее беде, когда надо было только одно – бросить все и уехать! На тот момент ей было все равно, куда и к кому. К черту, к мужу, на луну… И чем дальше, тем лучше! Ей еще повезло – во Францию! К влюбленному в нее мужчине!

Алла содрогнулась, вспомнив, что произошло с ней дома, на Родине, и выдох облегчения вырвался из груди, как при посадке самолета – уф-ф-ф! Все осталось там – в Ленинграде!

– Шери!.. – Даниэль смотрел на нее влюбленными глазами и излучал доброту и внимание. И тут она почувствовала вину перед ничего не подозревающим мужем.

Господи, если бы Даниэль только знал, какой панический страх загнал ее в самый угол, из которого, как ей казалось, не было выхода. И только предложение влюбленного француза выйти за него замуж дало ей возможность бросить прежнюю двойную мучительную жизнь и начать новую. Но, к сожалению, так получилось, что в этой жизни новоиспеченному супругу отводилась всего лишь навсего маленькая роль международного транспортного средства. Как это ужасно! Проклятая перестройка!

Кто знал хотя бы несколько лет назад, что со сменой власти страны и руководства театра вся ее такая

благоустроенная, успешная жизнь рухнет в одночасье? Страх снова охватил ее от этих мыслей.

– Шери, как я рад…

Аллочка устало улыбнулась Даниэлю и согласно закивала его словам, не слишком вникая в их смысл.

Они прошли в грузовой лифт и спустились в подземный паркинг к машине. Еще не привыкнув к мысли, что она во Франции и с мужем, Алла не могла расслабиться, и пылкие порывы Даниэля начали утомлять ее: «Упаси Бог, если он все время так будет без умолку говорить, я с ума сойду!» Но деваться было некуда, и она покорно слушала, молчала и хотела только одного – остаться наедине с собой и выспаться.

Она оглянулась на гудящий от шума аэропорт. Неужели все позади? Бессонные ночи, бесконечные прощания, суматошные сборы, непрерывные телефонные звонки, слезы матери и дочери…

– Мамочка, миленькая-я-я, не уезжай! – неожиданно прозвучал в памяти так отчетливо голосок Любочки, что она застонала.

«Доченька милая, потерпи, я тебя заберу к себе при первой возможности!» – поклялась она себе в этот момент. На глазах выступили слезы.

Алла закуталась в легкий шарф и вжалась в спинку сиденья машины. Даниэль поцеловал ей руку и успокоительно погладил по плечу:

– Все будет хорошо. Ты – со мной!

Она благодарно улыбнулась:

– Спасибо, дорогой! – И прикрыв глаза, жестом руки показала мужу, что у нее болит голова. Даниэль вел машину, изредка поглядывая на измученную жену, наконец замолчал.

Аллочка благодарно подумала: «Может, не такой уж он и зануда?»

Она сквозь прикрытые ресницы посмотрела на мужа.

«Милый, он очень милый!» – уговаривала себя Алла.

Даниэль действительно был хорошим малым. Внешне он совсем не был похож на француза, скорее смахивал на немца или на скандинава. Светлые волосы, влажные голубые глаза и чуть длинное вытянутое лицо. Высокий и худой, тем не менее он был достаточно привлекательным. Правда, сразу было видно – хлюпик. Ему было сорок лет, но, несмотря на возраст, он никогда не был до этого женат.

Даниэль внимательно посмотрел на нее:

– Шери! – и снова начал говорить. Алла даже мотнула головой от тихого отчаяния.

«Нет, он все-таки милый, милый…» – продолжала убеждать она себя.

Начинало темнеть, огни наступающего города становились больше и ярче, потом слились в один поток, а мимо на бешеной скорости мчались машины и автобусы. И Алла, откинувшись на мягкое сиденье, прикрыла глаза и смирилась со своей участью.

2

1988 год. Париж

Борис Александрович Зверев отправил секретную шифровку в Москву:

«В Париже действует группа людей, направляемая и финансируемая секретными службами Франции. Из достоверных источников поступило известие, что в скором времени планируется заброска в Советский Союз большой группы агентов, состоящей в основном из бывших граждан СССР. В их задачу поставлена дестабилизация политической обстановки в Советском Союзе и создание центров поддержки оппозиционно настроенных политиков и антисоветских групп. По данным информационного центра внешней разведки, противнику известно, что в Советском Союзе назревает ситуация политического и экономического кризиса.