Балетные туфельки
Шрифт:
В конце концов, хотя и крайне неохотно, Сесил временно признал свое поражение. Он не мог просто взять и написать сэру Уильяму: «Нет. Я детей не приму».
– Остается только надеяться, что у них есть какие-нибудь деньги, – сказал он. – Тогда бы мы могли отправить их в школу-интернат; в газетах писали, что его картины хорошо продавались.
– Да, дорогой, это так, – сказала Мейбл, благодарная судьбе, что хоть с чем-то она могла согласиться, хотя в душе была категорически против интерната.
Потом Сесил придумал себе новый повод для недовольства.
– Если бы у нас был дом поменьше, без
Мейбл привыкла к незаслуженным обвинениям и не удивилась, узнав, что Данроамин Сесил купил из-за нее. На самом же деле первое, что она узнала об этой покупке, были слова Сесила: «Я купил дом».
Поэтому она переменила тему.
– Что мы будем делать, если сэр Уильям захочет здесь переночевать?
– Боже мой, да это просто невозможно! В письме он пишет о двух мальчиках и одной девочке. Это уже две комнаты; в любом случае я не позволю ни этому сэру Уильяму, ни какому-нибудь другому проныре переступить порог моего дома. Если я и должен приютить детей своего брата, то я сделаю все по-своему. Я полечу в Стамбул и заберу детей. Ты только представь, он пишет: «Время прибытия сообщу позже»! Кем он себя возомнил? Если кто и будет сообщать время прибытия, так это я.
Пока велись споры в Данроамине, дети поближе узнали сэра Уильяма, которого они звали с'Уильям, потому что никогда раньше не встречали «сэров» и никогда не видели, как это пишется. И чем больше они его узнавали, тем больше он им нравился. Он был таким рассудительным и спокойным. Ему не надо было говорить, что после землетрясения им хочется есть, он сам купил каждому то, что они больше любят: Анне – бутерброд с вареными яйцами и оливками, Гасси – фрукты и шипучий лимонад. Сэр Уильям, конечно, не говорил, что черный кофе и мороженое – самые питательные десерты для детей, но если Франческо их любит, то почему нет? Он ввел только одно правило, касающееся еды.
– Ребята, вы можете есть что хотите, но в данный момент вы, видимо, не очень-то голодные, поэтому советую взять что-нибудь с собой. В конце концов, вы же можете и посреди ночи проголодаться. Поверьте мне, тогда пара-тройка булочек будет очень кстати.
После одного такого ночного ужина из инжира, булочек и шоколадок Гасси сказал Франческо:
– Я считаю, что это хорошая идея – есть в постели. Вообще надо есть только тогда, когда хочется. Я так и буду делать у дяди.
– Дядя, как англичанин, ест только в строго определенное время. Так говорит с'Уильям, – ответил Франческо.
– Надо будет объяснить ему, что наш подход проще, – сказал Гасси. – Не надо столько готовить и накрывать на стол.
У Франческо уже закрывались глаза – булочки ночью часто действуют усыпляюще.
– С'Уильям думает, что у дяди нам будет хорошо. Он говорил, что так обычно бывает. Поэтому дядя, может, и одобрит нашу идею с едой.
Сэр Уильям, которого трудно было удивить, был просто поражен пришедшей телеграммой. Не так-то просто человеку, живущему в доме под названием Данроамин, без всякого предупреждения вдруг взять и сорваться в Стамбул. Кроме того, сэр Уильям совершенно не был рад перспективе лететь домой с каким-то незнакомцем, поэтому он сразу купил четыре билета на самолет до Лондона и отправил
– Ребята, пора собираться. Через два часа мы вылетаем в Лондон, – он протянул Франческо конверт. – Думаю, вам это не понадобится, но на всякий случай вот вам мой адрес. Я не сомневаюсь, что ваш дядя Сесил просто замечательный, но иногда и лишняя помощь может пригодиться. Не переживайте, если сразу не получите ответа, потому что я целые месяцы провожу в путешествиях. Я и сейчас в Лондон только на день, утром я уеду на Аляску. И еще. У меня картина вашего отца. Может быть, найдутся и другие, но пока, судя по всему, это все, что у вас есть, поэтому на вашем месте я пока не стал бы об этом никому рассказывать. В таком деле нужно быть осторожнее, в мире полно настоящих волков.
В аэропорту все произошло слишком быстро. Дети еще не успели опомниться от новых впечатлений, а перед ними уже стоял человек, внешне очень похожий на Кристофера, но при этом совершенно другой.
И этот человек сказал:
– Я – ваш дядя Сесил. Подождите вон там, пока я переговорю с сэром Уильямом.
«Вон там», то есть у окошка «Информация», Анна прошептала мальчикам:
– Лучше бы он не был так похож на Кристофера, а то боюсь, он мне не понравится.
– Он разговаривает словно сержант, – сказал Гасси, – а выглядит как старое засохшее печенье.
Во время полета сэр Уильям объяснил Франческо, что они с дядей сначала могут не понравиться друг другу, и необходимо, чтобы обе стороны приложили усилия. И сейчас Франческо пытался объяснить это остальным.
– С'Уильям сказал, мы можем сначала невзлюбить дядю, но нужно потерпеть.
– Мне не надо ждать, – возразил Гасси. – Я не люблю его с этого самого момента.
Нечто похожее ощущал и сэр Уильям. Ему было неприятно думать, что он оставляет детей с этим человеком, но что он мог поделать? У него постоянные разъезды. Дядя Сесил был их опекуном по закону. Сэр Уильям решил, что поступает правильно и быстро попрощался.
– Пока, ребята, – крикнул он. – Надеюсь, как-нибудь увидимся. – Потом он помахал рукой, повернулся и исчез в толпе.
Глава 6
ТЕТЯ
На следующее утро мальчики, которых поселили в большей из спален, проснулись очень рано.
Гасси сел на кровати и осмотрелся вокруг.
– Какая ужасная комната!
Франческо тоже сел.
–Я думаю, она просто слишком чистая, а мы не привыкли к таким чистым комнатам.
– В Стамбуле, в гостинице, комната тоже была чистая, – не согласился Гасси, – но она не была такой противной.
Вдруг Франческо понял, что не так в комнате.
– Тут нет картин! Даже в Стамбуле были картины, не очень хорошие, но были. А тут нет ни одной во всем доме.
– Лучше бы мы забрали нашу картину, – сказал Гасси. – У нас было бы что-то свое, а так – ничего.
– С'Уильям прав. Если привезти картину сюда, ее можно продать.
– Кто?
– Дядя. Наверное, он не очень рад, что у нас нет ни копейки.
Гасси попытался вспомнить вчерашний вечер, но все было, как в тумане.
– Я помню, как дядя вез нас на своей машине так долго, что я заснул.