Балетные туфельки
Шрифт:
– Когда мы приехали, в холле нас ждала тетя. Она сказала, что ужин готов и нам надо умыться.
– И что, мы умылись?
– Да, а потом вошли в комнату, где едят, и там было блюдо, завернутое во что-то плотное серое, как одеяло. Тетя сказала, что это мясо в почечном пудинге. Тебя вырвало, как только ты увидел это, а потом ты пошел спать.
– Представь, – сказал Гасси, – я помню только, что меня потом еще долго тошнило.
Франческо продолжил рассказ.
– Анна начала плакать. Сначала чуть-чуть, потом громче и громче, и тетя отвела
– А ты? – спросил Гасси. – Ты остался?
– Да, но я не стал есть эту еду, и тетя дала мне стакан молока с шоколадом. Дядя сказал, что не следовало этого делать, потому что дети должны есть то, что им дают, но тетя ответила, что от одного раза ничего плохого не будет и что у нас был тяжелый день.
– Что еще сказал дядя?
Франческо обнял колени руками.
– Он сказал, что мы плохо говорим по-английски. Помнишь, Кристофер тоже так говорил. Что сейчас летние каникулы, но скоро мы все пойдем в школу.
– Куда?
– Тут есть школа.
– И Анна тоже?
Франческо кивнул.
– Это плохо. Я сказал дяде, что Анне нельзя идти в обычную школу, ей нужна школа, где хорошо обучают танцам —но он издал какой-то звук, похожий на плевок, и сказал: «Никогда не признавал танцы и не собираюсь».
Гасси был просто в шоке.
– Ты объяснил, что говорил Жардек?
– Слово в слово, и на каждое он снова издавал этот дурацкий звук. Надежды нет, Гасси. Дядя не будет платить за уроки Анны.
Гасси был так поражен, что долго не мог говорить. Потом вскочил с постели и начал одеваться.
– Быстрее, надо торопиться.
Франческо удивленно смотрел на него.
– Куда?
– К с'Уильяму, чтобы продать нашу картину и заплатить за учебу Анны. Надо успеть, пока он не уехал на Аляску.
Франческо покачал головой.
– Я уже об этом думал. С'Уильям в Лондоне. Это далеко отсюда. Нам придется ехать на поезде, а у нас совсем нет денег.
– Тогда надо позвонить.
Франческо достал из-под подушки конверт сэра Уильяма и протянул его Гасси.
– И об этом я подумал, но смотри – тут только адрес.
Гасси достал листок бумаги и убедился, что это так. Там был только наспех написанный адрес и никакого телефона. Он положил записку обратно в конверт и отдал его Франческо.
– Что же нам делать?
– Для начала разденься и ляг обратно в постель. В этом доме все делается строго по установленному порядку. Я думаю, мы будем мыться перед тем, как одеться. Так сказала тетя. А еще надо выучить этот адрес на случай, если мы потеряем конверт.
– Разве нельзя его где-нибудь спрятать?
Франческо осмотрел комнату.
– Где?
Гасси разделся и стал надевать пижаму.
– Давай посмотрим.
В этот момент они услышали, как кто-то поднимается по ступенькам, и Гасси запрыгнул в кровать, а Франческо засунул конверт обратно под подушку.
Тетя Мейбл открыла дверь. Вечером никто из них не смог разглядеть как следует тетю Мейбл – Гасси и Анна были слишком подавлены, чтобы вообще что-либо заметить, а
Она и выглядела как-то необычно. На ней было бесформенное платье в цветочек и фартук, на котором как будто все и держалось. Казалось, что волосы, хоть она и закалывала их шпильками, сейчас рассыпятся. В целом вид ее был какой-то мятый. Это поразило детей. Единственная англичанка, которую они когда-либо видели, была королева, чью фотографию Ольга вешала на стену во время уроков. Королева была изображена во время Цветочного праздника, и детям она очень нравилась. Они думали, что все английские леди так выглядят.
– Доброе утро, дорогие мои, – выдохнула тетя Мейбл. —Пора принимать ванну. Франческо, ты можешь идти, потому что ваш дядя уже закончил. Придется бежать прямо так, потому что у вас пока нет халатов.
В доме на колесах и у Жардека с Бабкой халаты были не нужны, но у Кристофера был старый халат, который он изредка надевал. Мылись они как придется. Иногда нагревали воду и заливали ее в бочку, а потом вся семья мылась по очереди. Чаще всего они мылись, как все, в придорожном ручье, озере или, если повезет, в реке. Умывались холодной водой, для чего использовали жестяной таз.
Франческо решил, что тетя Мейбл обвиняет сэра Уильяма в том, что он не купил им халаты.
– В гостинице, в Стамбуле, нам не нужны были халаты, потому что ванна была у каждого в спальне.
Радость от этого воспоминания зазвенела в голосе Франческо.
На тетю Мейбл это явно произвело впечатление, потому что она и ответить-то ничего не смогла.
– Все эти красивые вещи купил нам с'Уильям, – сказал Гасси.
Слова тети Мейбл прозвучали особенно глухо и отрывисто.
– О, дорогие мои, я надеюсь, ваш дядя об этом не узнает, а то он решит, что должен ему заплатить.
Гасси был потрясен.
– Подарок есть подарок, а платить за подарки грубо.
Тетя Мейбл, как будто ее не держали ноги, опустилась на край кровати Франческо. Она заговорила шепотом:
– Со временем вы поймете вашего дядю. Но пока, детки, миленькие, постарайтесь ему не досаждать.
– А что ему досаждает?
Тетя Мейбл сжала руки.
– Пожалуйста, пожалуйста, не просите об уроках танцев для Анны. Понимаете, он считает танцы ненужным занятием.
Мальчики уставились на нее, открыв рты. С таким дедушкой, как Жардек, танцы воспринимались так же, как рисование или любой другой вид искусства – настоящим даром от Бога, который нужно беречь и над которым нужно работать. Разве не объясняла им это Ольга каждый день? Гасси решил, что тетя их неправильно поняла.