Балканы
Шрифт:
— Само собой. И почему же зря?
— Не от его руки погибли.
Виталик объяснил, что в Баграме гибель людей была следствием обстрела, произошедшего после стрельбы Гаврюка. Всем было легче всё свалить на него. Тем более что Валера считался погибшим.
— Не сильно это его оправдывает.
— Будь он повинен в смерти людей, я бы его сюда не притащил. Но он работал с тобой, когда вы летали на МиГ-21–81. Не доверяешь ему МиГ-29, так пускай помогает сербам с «весёлыми».
Я покачал головой
— Можешь пихать его куда угодно. Для меня он как был предателем, так таким и останется.
— Намёк понял. Он тебе не помешает. Будет летать с сербами. Просто передай им свой опыт.
— Виталь, ты понимаешь, что каждый вылет на МиГ-21 для этих ребят будет билетом в один конец? На Гаврюка мне всё равно.
— Дружище, тебе удалось сбить МиГ-29 на МиГ-21. Причём не самый плохой лётчик сидел в кабине 29го. Я уверен, что какая-нибудь стратегия использования 21х у тебя есть на уме.
Мне кажется, он от меня требует почти невозможного. Но это почти. Шанс есть всегда.
— Давай закончим этот длинный вечер. Где предлагаешь остановиться? — уточнил я.
— С жильём вопрос решён. Давай я тебе ещё кое-кого представлю.
— Хватит. Достаточно на сегодня встреч.
— Да ладно тебе, — похлопал меня по плечу Виталик и повёл в сторону самолётов.
Рядом с МиГами стояли три человека, одетые в серо-зелёные комбинезоны американского образца. Нашивки были с эмблемами красного щита с белым крестом и шлемом рыцаря. На щите была изображена цифра 172 и название подразделения «Ратници». В переводе на русский — ратники.
За спиной послышались шаги. К самолётам подошёл и Гаврюк в сопровождении Предрага Тадича. Кажется, для себя Валера решил, что лучше он погибнет в бою с американцами.
— Знакомься, это твои подчинённые на время всей операции. Сколько она будет идти, трудно сказать. Надеюсь, что я не зря рвал задницу за каждого, — сказал Виталя и протянул мне список этих ребят.
Двоим меньше 30 лет, а ещё один выглядел старше меня более чем на 10 лет.
Все выглядят весьма растрёпано. Лица небритые и очень уставшие. Ощущение, что их также привели через допрос у Казанова.
— Сначала посмотри информацию о каждом, — предложил Виталик.
— Потом, — ответил я и свернул листок.
— Лучше посмотри.
— Ты думаешь, я не понял, что здесь люди не с самым законным прошлым? Если честно, мы сейчас все здесь наёмники, а это статья.
— Только у нас контракт другой. Со страной.
— Поэтому я здесь, с тобой. А не пробираюсь домой, — ответил я и повернулся к остальным. — Меня зовут Сергей Родин. Имя настоящее, можете уточнить потом у старшего
— Ты первым сел на палубу? — спросил у меня один из парней.
— И звезду Героя получил вроде.
— А ещё во Францию ездил. Ты же вообще в шоколаде должен жить, — подошёл ко мне ближе самый шустрый из мужиков.
Заглянув в листок, я обнаружил напротив каждого цифру. У первого же в списке рядом стояла надпись 064 КССР. Ещё у одного стояла цифра 147 РСФСР. Похоже, это статьи Уголовных кодексов республик Союза.
— Рустам Токаев.
— Это я, — поднял руку парень, который по национальности смахивал на казаха.
— Статья 64 — контрабанда? — уточнил я.
— Да. Три года заключения.
— На чём летал? — спросил я.
— Су-15 и МиГ-29. Пока срок не получил.
— Что ж ты такое перевозил?
Токаев вздохнул, но молчать не стал.
— Из Афгана таскал всякие штуки в промышленных масштабах.
Следующим был Вася Долгов. Невысокий, шустрый, с писклявым голосом паренёк. Фамилия почти говорящая — получил срок за мошенничество по статье 147.
А вот третий товарищ был самым молчаливым.
— Пётр Вдовин, бывший командир истребительного полка, полковник, — тихо сказал грузного вида мужик.
Номер статьи указывал на то, что он самый провинившийся из троих моих подопечных.
— Что с вами произошло, товарищ полковник?
— Статья 108.
— Да, я прочитал. Кому вы нанесли столь тяжкое телесное повреждение?
— Вам это не обязательно знать.
Значит, ещё не время, чтобы он поделился своей историей. В списке был и Гаврюк, но его послужной список я знаю досконально.
Посмотрел на личный состав моего «штрафбата». У каждого своя история, опыт полётов и боевых действий. И, судя по всему, желание вернуться домой с амнистией.
— Теперь вы знаете, кто я. Я знаю, кто вы. Цели ясны. Средства достижения — за вашими спинами. Задачи у нас сложные, но выполнимые. Каждый из нас здесь пишет историю. Новую, — произнёс я и порвал листок со статьями.
Мне это уже не нужно. Воцарилась тишина, которую никто не нарушал. Думаю, что времени притереться у нас будет ещё много.
— Хорошие средства за спиной. Просто, чтобы понимать. Мы можем кроме амнистии… — начал договариваться Вася.
— Нет, не можете, — прервал его Виталик.
— Ну, я как бы тут рискую. Если бы мы могли нам обеспечить…
— Нет, не обеспечим.
— Ну, погоди, Вито… оу… Виталий Иваныч, даже магнитофона не будет ГДРовского? — достал Казанова Вася.
Виталик вздохнул и покачал головой.
— ГДР нет. И магнитофона не будет, — спокойно сказал Казанов.
Дальнейшее общение решено перенести уже на утро.