Балканы
Шрифт:
— 315й, 315й! — продолжал Виталик вызывать вертолёт.
— Пустой! — крикнул я и откатился от окна.
Тут же моё место занял другой боец. Виталик толкнул мне магазин, сам взял автомат у пулемётчика.
— Иваныч, что там? — спросил один из бойцов Казанова.
— Молчат. Работаем, пока не прилетит, — ответил Виталик и занял позицию со стороны грунтовой площадки.
Туда и должен за нами прилететь вертолёт.
— Сейчас по нам прилетит!
Только я услышал эту фразу, как по зданию ударили из нескольких
Перестрелка продолжалась до тех пор, пока УНИТовцы не откатились назад. Но тут же пошла вторая волна.
Очередной магазин пустой. В нескольких метрах от меня у разбитой двери лежал Санёк и тоже участвовал в отражении угрозы.
— Иваныч, где вертушка? — кричал другой боец, который лежал в углу с пулевым ранением в ногу.
— Нас уже прижимают.
Но Виталик молчал. В такой пылевой завесе и пороховом дыме его сложно разглядеть.
Лёгкие не выдерживают, и я начинаю кашлять.
Жара, кровь попадает в глаза. Пот, смешиваясь с песком, однородной грязной массой попадает на губы. И каждую минуту залп из гранатомёта.
— Виталя, вертолёт! — громко сказал я, но в ответ ничего не услышал.
Что-то не так. Сместился ближе к позиции Казанова и увидел, что он ранен и пытается перевязаться.
Казанов весь в пыли, лицо мокрое от пота с комками грязи. Задеты плечо и нога. Ранения не самые серьёзные, так что жить будет.
Виталю слегка трясёт от напряжения. Наверное, ещё и контузило после попадания реактивной гранаты РПГ. В динамике радиостанции уже слышен позывной вертолёта.
А в небе до боли знакомый гул двигателей и винтов.
— 315й, местоположение группы наблюдаю. Работаю по противнику.
И тут же по УНИТовцам полетели неуправляемые ракеты С-8. Земля задрожала, а с потолка посыпалась пыль. Лесной массив утонул в столбах огня и земли, выбрасывающейся в местах взрывов. Шансов для пехоты в столкновении с вертолётом нет никаких.
Грохот стихает, но ещё продолжают рваться пикапы и боекомплекты, находившиеся в машинах.
— 315й, выполняю заход, — доложил командир вертолёта.
Ми-8 заложил крутой вираж и начал снижаться. Крен очень большой для этого вертолёта. Ощущение, что вот-вот коснётся лопастями земли в развороте.
— Ваш подражатель, командир? — спросил у Сани его лётчик-штурман, ковылявший мимо меня и Виталика.
— Я и круче закладывал. Жалкая пародия! — махнул рукой Александр и помог мне поднять Виталика.
Забравшись в вертолёт, мы тут же оторвались от земли и взяли курс на север. Виталя был в сознании, но слегка бледный. Но это не помешало ему достать сигарету.
Его раны начали обрабатывать прямо в вертолёте.
— Начинаешь верить, Серёга? — спросил Виталя, забравшись на скамью.
—
Казанов улыбнулся и подозвал одного из бойцов. Тот достал небольшой свёрток из ранца и передал его Виталику.
— Всё предусмотрено. Сам понимаешь, всё делалось заранее, так что имена и фамилии выбирались в ускоренном темпе.
Виталик протянул мне маленькую красную книжицу. На ней был изображён герб бывшей Социалистической Федеративной Республики Югославия.
— И он ещё действует? — спросил я.
— Да. Ты же родился ещё при Иосипе Брозе Тито, — ответил Виталик и протянул другой паспорт Саньку.
— Совсем фантазии не было? — прочитал я своё новое имя.
— Смена поколений. Не суди строго.
— Со мной тоже решили долго не думать. Саша Кляжич — не очень звучит, — посмотрел на себя Саня и убрал паспорт в нагрудный карман.
— Кстати, на этом ваша совместная работа… завершена, — прокряхтел Виталик.
Блин, а я только начал привыкать к Саньку. По словам Виталика, он отправится работать в Республику Сербскую.
— Ну а тебя, Серый ждёт командировка в Батайницу.
Эта авиационная база была известна тем, что именно там базировались МиГ-29 ВВС Югославии из состава 204го истребительного авиационного полка. Да и вообще, Батайница — самый крупный военный аэродром в стране.
Я ещё раз открыл свой новый документ, удостоверяющий личность. Кто-то уже слегка подтёр его, чтобы он не выглядел таким уж новым. А с именем работники конторы и правда решили не заморачиваться.
Теперь я Сергий Радонич.
Глава 3
29 декабря 1990 года, Сербия.
Ночной Белград рассмотреть из окна японского внедорожника получилось лишь мельком. Мешало отсутствие должного освещения и проливной дождь, начавшийся сразу после нашего прилёта в страну.
Колонной из нескольких автомобилей мы ехали не по улицам столицы Сербии, а по объездной дороге. Одна деревня, сменялась другой. Многоквартирные дома были подобием «хрущёвок», а затем снова переходили в частные владения. Даже в такую дождливую ночь можно разглядеть, что в Сербии любят красные черепичные крыши. В свете фар они постоянно казались мне неким панцирем.
Жилой комплекс «Рудо», который ещё называют Восточными воротами, возвышается над Белградом. Все 28 этажей трёх башен жилого комплекса имеют высоту более 100 метров. По мне так напоминает мрачный замок с круглым двором посередине.
— Советский Союз, верно? — спросил у меня Виталик, сидевший на переднем сиденье.
— С лёгким налётом старушки Европы, — ответил я.
Виталик вряд ли удивится такому сравнению с моей стороны. Ему известно, что я успел побывать за эти годы во Франции.