Балканы
Шрифт:
Виталик выкинул сигарету и позвал водителя.
Через полчаса мы приехали к защищённому командному пункту. В первый день, из-за темноты, я не разглядел окрестности этого сооружения.
Весь комплекс находился недалеко от горных карьеров, где добывали известняк. Радиолокационная станция, стоящая на вершине, повреждена, но её сейчас восстанавливали сербские военные. Склоны горы усеяны воронками от разорвавшихся бомб. Сразу видно, что авиация НАТО настойчиво пытается добраться до тех, кто находится на защищённом командном пункте.
Пока спускались
Тадич завёл нас в отдельный кабинет и попросил подождать. Помещение было похоже на класс подготовки, где на стенах висели различные плакаты с техническими характеристиками авиации и средствами ПВО, а также выжимки из документов. На доске прикреплена карта бывшей Югославии.
У генерала Бояна Радича шло совещание, так что разговор следовало отложить.
— В этот раз я предложу вам кафу, — сказал Предраг и налил нам две чашки кофе.
— Спасибо, — хором сказали мы с Виталиком.
Тадич оставил нам тарелку со сладостями, вышел из кабинета.
Казанов не спешил начинать разговор. Наверняка подозревает, что помещение может прослушиваться.
— Давно ты на такой работе? — спросил я, намекая на деятельность Виталика в роли то ли военного советника, то ли главы частной военной кампании, то ли нелегала.
— Достаточно. После нашей с тобой последней встречи.
— Ясно. И как? Доволен?
Виталик улыбнулся и отпил из чашки кофе. Я сам решил не обижать сербов и попробовал их «кафу».
— Конечно. Иногда мне даже позволительно приехать домой, — ответил Казанов.
Хотелось бы спросить его о семье, но раскрывать такие подробности в этом помещении Виталик вряд ли будет.
— И как дома? — спросил я.
— Текучка. Ремонт хочу сделать, да не успеваю. Деда давно похоронил. Бабушку тоже.
Помню я его деда — маршала Батицкого. Мужик из поколения победителей. Посчастливилось встречаться с ним в Белогорске.
Дверь в кабинет открылась. Хромая на одну ногу, вошёл генерал-полковник Боян Радич с портфелем. Под его глазами были синяки, на лице щетина. Куртку от формы он, видимо, уже не носит. Перед нами он предстал в футболке. Следом за ним появился и Предраг.
— За внешний вид прошу прощения. Много работы, — поздоровался он с нами, положил портфель на стол и сел напротив.
Тадич остался стоять у двери.
— Итак, сначала я бы хотел услышать ваше мнение о будущем. Что в Союзе, господин Вито? — спросил Радич у Казанова.
— Новостей нет. Люди, которых я представляю, по-прежнему готовы оказывать всю возможную поддержку. Но переговоры в Вашингтоне состоялись.
— Слышал, — хлопнул по столу генерал, встал и направился к кувшину с водой.
— В сложившейся обстановке нынешнее руководство страны не могло поступить иначе. Это их линия, которой они следуют, — добавил Виталик.
— Конечно. У вас своих дел много. Вот только когда американцы закончат с нами, они начнут сеять хаос
Помню, что когда-то был такой эпизод в истории страны. Тогда она уже называлась Россия. Возможно, тот самый разворот над Атлантическим океаном стал и поворотом от Запада. В этой реальности такого не случилось.
Казанов объяснил, что в Союзе есть силы, способные обставить на выборах Русова. Это знают и американцы.
— Вито, это все знают. Нам нужна конкретная и большая поддержка, — сказал Предраг.
— Мой друг, один факт нашего присутствия здесь уже является конкретной поддержкой. Со мной рядом человек, который каждый день рискует быть сбитым. Среди моих спецов уже есть те, кто получал ранения. А уж про материальную поддержку я бы вообще не поднимал вопрос, — повернулся к нему Виталик и ответил столь длинной скороговоркой.
Его слова звучали вполне убедительно. Предраг более ничего не говорил.
— Мы более не можем скрывать число погибших. В правительстве боятся бунта, боятся санкций, боятся потерять свои посты. Я каждый день слышу из Министерства Обороны только чушь про возможные переговоры, — громко произнёс генерал. — И если честно, после преступлений вроде уничтожения больницы, мне хочется самому сесть в самолёт и сбить хоть один НАТОвский самолёт.
В кабинете воцарилась тишина.
— В этом нет необходимости. У господина Радонича к вам есть рациональное предложение, — сказал Виталик и предложил мне изложить план.
Генерал приготовился внимательно слушать, а Тадич отошёл от двери и встал рядом с Радичем.
Помня, что нас могут слушать, я не рискнул сейчас озвучивать подробности. Я их и сам ещё пока не знал, но основные моменты в голове сложились.
Естественно, что моя идея касалась нанесения удара по одному из аэродромов НАТО. То, что это задача почти невыполнимая, мне было известно. Как и известно, что главное слово тут «почти».
Скажу сейчас, что мы хотим ударить по одному из аэродромов, и прослушка это услышит. И нет гарантии, что это информация не уйдёт американцам. А ещё, у Виталика в кармане есть список того, что необходимо. Думаю, он его Предрагу показать не успел.
— Господин генерал, мы с вами понимаем, что столь сложная операция… возмездия должна быть проведена в состоянии строжайшей секретности. Вы готовы поручится, что здесь об этом говорить уместно? — спросил я.
— Абсолютно, — ответил генерал, но при этом замотал головой.
То же самое сделал и Тадич. Что и требовалось доказать.
Я снова достал блокнот и начал изображать схему предстоящего налёта. Всё очень кратко, но основную идею генерал и Предраг понять должны.
— Скажу только, что мне понадобится от вас разрешение на привлечение к этому личного состава одного из полков. А также, позволить мне напрямую руководить тактической группой, — закончил я рисовать и показал схему генералу.