Баллада о Звездной Республике - II
Шрифт:
— Как врач скажу — окажем первую помощь.
Она ушла и вернулась и аптечкой от скафандра, присела рядом на корточки. У пленника, кроме пулевого отверстия на предплечье, оказалась сквозная рана на боку возле шестого ребра. Его тело выглядело полностью человеческим. Совпадало число ребер и строение мышц. На молодом, почти юном лице сияли радужки глаз — необычайно яркие, как иногда бывает у псиоников.
— Она врач, и не вздумай дурить ментально — башку оторву, — пообещал Демиург.
— Мое «пси» кончилось, слишком много крови вытекло.
Парень
— Здесь его оставлять нельзя, — хмуро сказала Женька, закончив работу, стащив и скомкав медицинские перчатки. — Скоро заявятся люди Элфорда.
— Эй, сопротивленец! — позвал Мартынов. — Ты нам тут мешаешь. Давай, пора на выход.
— Слышу, — парень разлепил веки. — Зовите солдат, пощады не попрошу.
— Ух, какой резкий пацан. Думаешь, мучиться — красиво? Там будет страх и дерьмо. А главное, никто твоей стойкости не увидит.
— Продолжишь его пугать — он тут от сердечного приступа помрет, — вмешалась Женька. — Лучше просто отпустить. Я введу стимулятор и обезболивающее, ты его развяжешь, пускай проваливает на своих ногах.
— Слышишь, «сопротивление», — снова заговорил Мартынов, произнося чужие слова медленно, чтобы раненый все понял, — Мы не сдадим тебя охране, но дальше спасай себя сам. Передай друзьям — мы готовы их выслушать, но только если явятся без оружия. Будем ждать послезавтра, в полдень.
— Вы врете. Охрану усилят. Нас перебьет.
— Не перебьют, просто не нужно соваться в дом. Сделаем так. Мы отправимся прогуляться. Ваше дело наблюдать издали и спокойно подойти в безопасном месте. Понял?
— Да.
— Справитесь?
— Да.
— Тогда вставай и уходи.
— Встречаться с такими опасно, — заметила Женька, как только терайа, шатаясь, ушел. — В городе тоже — можно нарваться на снайпера.
— Знаю, но это наш последний шанс. Чтобы убраться с Теро, понадобятся союзники.
— Для начала понадобится смыть убрать кровь внутри дома. Никто не должен догадаться, что мы ему помогали. Не знаю, как уничтожить простыню без утилизатора. Сжечь тоже негде.
— Выкинем в окно спальни с другой стороны, там сорок метров высоты.
— Прохожим нижних ярусов на головы? Мама бы меня за такое убила…
Женька нервно засмеялась, но в ее глазах стыл затаенный страх. «Сорок восемь часов, — думал Мартынов. — продержимся еще сорок восемь часов, а потом — все. Уходим отсюда любым способом».
Глава 7
Предложение
— Мне как-то неловко, — сказала Женька Мартынову. — Всех этих супервиро убили потому, что они нас защищали. Айджа тоже убили, он лежит у нашего порога, мертвый, беззащитный. А мы что сделали? Отпустили его убийцу.
— Ты же сама не хотела его сдавать.
— Я и сейчас не передумала, только лучше от этого не становится.
— Понимаешь, Эухенита… — заговорил Демиург, тщательно подбирая
— Ты не в курсе насчет дополнительных протоколов «кода шестнадцать».
— А должен?
— Они только для офицеров Космофлота, написаны на случай первого контакта. Запрещают менять чужое общество по нашим стандартам. Никогда, ни под каким видом, даже если местные обычаи кажутся негуманными и отвратительными.
— Обоснование существует?
— Да. Мы не навязываем добро силой.
— Невмешательство может привести к плохим результатам.
— А вмешательство — к еще худшим.
— Уверен, когда-нибудь эти протоколы пересмотрят, но пока у нас однозначный приказ Сибирцева — или получить формулу лекарства, или убедиться, что ее не дадут. Потом эвакуироваться на Верум. Все, что я делаю, я делаю ради этого.
…Женька согласилась и больше ни о чем не спрашивала, чему Демиург был только рад. О своем прошлом опыте на должности офицера «серых торговцев» он предпочитал не рассказывать, но и забыть такое не мог.
Корабль «Лезвие» курсировал тогда между Марсом и Землей. На Землю возили серу, кальций и магний, обратным рейсом — продукты и технику терраформирования. Владелец «Лезвия», суровый пьющий бородач, родившийся вне Земли, не слишком уважал ее законы, а Лигу и вовсе в грош не ставил.
— Или держи язык за зубами, или мы не сработаемся, — сразу предупредил он. — Отдаю тебе технику и, если хочешь, пилотирование. Люди — мое. Все торговые сделки — мое. Дисцилина на борту — мое. Ты, Мартинес, флотский чистоплюй, repipi [исп.]. Я таких насквозь вижу, так что под руку не лезь.
Мартынов все понял, в дела контрабанды не вмешивался, с буйной командой близко не сходился, предпочитая отдых в каюте, а в промежутках между рейсами — общество земных приятелей в пабах. Конец такому шаткому равновесию положило инцидент на «Лезвии», случившийся по по пути от Фобоса к Земле.
… Молодую женщину, беглую заключенную, провели на борт матросы. Высокой нравственностью она не отличалась и охотно согласилась заплатить за помощь собой. Шум веселья в кубрике заглушали музыкой, но на второй день сквозь музыку пробились совсем не шуточные крики. Ругавшегося Марынова внутрь не пустили, а явившийся с большим опозданием судовой врач констатировал у мертвой беглянки аневризму аорты.
«Ее следовало сразу вернуть властям, — заявил медик, отмывая руки. — Эти бешеные бабы, воровки и бандитки, не знают меры ни в выпивке, ни в любви».
«Вы не вмешивались, хотя и могли»
«Мог? Я кто? Простой костоправ, а вы офицер, пускай и с порченой репутаций. Сами бы и разгоняли это непотребство»
«Капитан приказал мне не лезть к его парням с замечаниями. Он их сам выбирал»
«Ладно, не берите в голову. У старины Барри на борту дисциплины не было и не будет. Странно, что это корыто еще не развалилось».