Баллада о Звездной Республике - II
Шрифт:
— Сергей Геннадьевич!
Мужчина не ответил и и не пришел в себя. От земного Сергея Сибирцева он все-таки отличался — чуть более светлая кожа, чуть более волнистые волосы. Женька убрала излучатель за пояс, приподняла неподвижное веко человека, проверила зрачок, прижала надглазничный нерв, чтобы проверить реакцию на боль.
— Доктор, помогите посмотреть симптом Кернинга.
— Чего-чего?
— Нужно согнуть ему ногу в бедре, а потом разогнуть колено.
— А, это… у нас оно называется иначе. Сейчас, помогу…
Ливнев
— Не знаю, кто такое имплантировал, но жестко. Это точно не я. Сделало видимо, давно. Сложная работа. Оставьте пациента, Джинни. И так все понятно, под этой плитой машина, и с ней он соединен намертво.
— Какое изуверство! Зачем все это?
— Спросите саму себя как врача.
— Его жизнь поддерживают, чтобы забирать кровь.
— Бинго! Вывод правильный, но не сжигайте меня взглядом. Клянусь — я даже не знал про такие эксперименты.
— Его нужно освободить и оказать помощь.
— Боюсь, уже не получится без сложной хирургии. Кстати, этот человек вам знаком? Знаком ведь, по глазам вижу.
— Не он, но его доппельгангер. Наш командир на «Алкононсте», капитан Сибирцев.
— Вот оно, значит, как… — Ливнев задумался. — Ваша версия Сибирцева имела биологические модификации, мутации или другие странные свойства?
— Повышенную выживаемость, даже лучше, чем у ваших супервиро. Его кровь мы использовали, чтобы сделать экспериментальный препарат. Пробовали лечить таким способом феро, но как раз против феро — без особого успеха. Возможно, имей мы больше времени…
— Вот вам и разгадка загадки. Кровь этого Сибирцева идет на создание сыворотки. Болезнь эта сыворотка не излечивает, но жизнь пациентам продляет. Сколько крови из него выкачивают — не скажу, но ее точно не хватает на всех. Странно, что человек продержался целых десять лет. Наверное, помогла мутация, даже мышцы до сих пор в приличном состоянии.
— За ним нужен уход.
— Самый простой. Его моют раствором. Питание машина закачивает внутривенно. Получается — Элфорд сам обслуживал установку, сам же забирал субстанцию.
Женьку захлестнули глубокая жалость и одновременно — неукротимый гнев.
— Кто у вас делает сыворотку?!
— Да не трясите меня за лацканы, делаю не я. Это отдельное фарм-подразделение, они работают в изоляции, а про Сибирцева, скорее всего, и не знают.
— Кошмар.
— Что меня лично шокирует — использование легенды про Императора. Ну, ничего у этих людей святого. Хотя, в этой выдумке что-то в этом есть… Несчастный воистину спасает своей жертвой целый народ. Правда, недобровольно.
— Если еще раз встречу Элфорда, я его убью.
— Лучше бы старину Уила вам вообще не встречать. Да не мучайтесь так… Поймите, Джинни,
— Этот человек страдает.
— Думаю, уже нет. Его мозг не работает. Допустим, вы заберете его из дворца, что само по себе чудо. Достанете инструменты, аппаратуру, проведете операцию, и она окажется удачной, что то же едва ли. Но что потом?
— Появится шанс забрать его на «Алконост», вернуть жизнь и свободу.
— А если не получится?
— Нужно попытаться.
— Но разве это этично? Без сыворотки терайа начнут умирать. Умрут не только Элфорд и Салазар, невинные люди тоже. Тысячи людей. Вы готовы принять на себя такой груз?
Женька замолчала. «Наш капитан ради нас пожертвовал бы собой»
— Ладно, допустим, тут вы правы. Но меня другое коробит — почему вы против спасения Джинни-первой?
— Понимаете, дорогая… У нас — свой мир, у вас — свой. Нельзя забрать на Землю всё Теро.
Ливнев был прав, и Женька это понимала умом, но протестовала душа.
— Вероятно, нам пора уходить, — мягко сказал доктор. — Стрельба утихла, слышите? Мы уберемся отсюда незаметно, пока собирают раненых и убитых.
— Вы не передумали бежать? Зачем вам менять место придворного врача на жизнь изгоя?
— Я узнал правду, а потому при любом раскладе — покойник.Прилеплюсь к Сопротивлению, освоюсь, а там посмотрим. Врачи везде нужны.
Женька дотронулась до безжизненной руки Императора.
— Прощайте, — сказала она, хотя Сибирцев и не мог ее слышать, а потом повернулась и пошла к выходу.
Они успели сделать всего пять шагов. Пауки-стражи вдруг очнулись и активировали оружие. Зрительные датчики обратились в сторону людей, заработала акустика, искусственный голос четко произнес:
— Личности не распознаны. Всем стоять. Тот, кто попытается покинуть объект, будет уничтожен.
Элфорд сидел в своем кабинете, откинувшись на спинку кресла, и не ощущал ничего — ни печали, ни сомнений, ни жалости к убитым этой ночью. В разуме, душе и теле царило спокойствие, достигнутое, впрочем, за счет психотехнической стимуляции.
Он знал, что и сам рискует, но вместе с тем знал, что побеждает. Гвардия Салазара, разрываемая оружием и лапами пауков, умирала на нижних ярусах дворца. Колонна бронетехники не доехала до Оклатеро и сейчас дымилась на пустошах. Нескольких малолояльных аристократов заставили приняли яд. Лишенные такой милости валялись в куче расстрелянных.
Элфорд курил сигару и рассматривал кольца дыма. Он добился всего, чего хотел, и он полученное сохранит. Он, Уильям Элфорд, спаситель человечества, посадивший выживших на короткий поводок, тот, кому Теро обязана избавлением.