Баллада о Звездной Республике - II
Шрифт:
«Нет-нет, я не стану думать об этом. Нужно думать только про дочь, вспоминать, какой она была в детстве…»
Нечаева села на койку, закрыла лицо руками. Еще через полминуты внось звякнула связь.
— Патрик, что тебе опять? — спросила она хриплым, не своим голосом.
— Мама, это ты?..
Голос в наушниках принадлежал Жене, и Елена Ивановна заплакала — она не слышала этот голос десять лет.
— Доченька, ты где? Что с тобой?
— Не важно, где я, мама. Не важно, что со мной будет. Важно, что я теперь знаю всё.
— Что всё,
— Про Элфорда, про то, что тебя шантажировали. Про сделку, на которую ты согласилась.
— Откуда ты звонишь, девочка?
— С Коммуникатора Роберта Павловича, который я стащила, когда мы прощались.
— Тебе там плохо, больно?
— Нет, не больно. Послушай, мама… Не надо сдаваться из-за меня. Не надо никого предавать — этим ты мне не поможешь. Ты сильная. Сделай то, что должна — помоги послам вернуться на Росс. Если на помощь придет второй «Алконост», на Теро все переменится, и мы еще встретимся, и то, что со мной случилось, будет не зря…
— Женя!
— Мама…
— Ты только не умирай.
— Ну, постараюсь.
Связь прервалась. Несколько бесконечно долгих секунд Елена Ивановна сидела в оцепенении, а потом включила громкую связь.
— Внимание! Внимание! Говорит кавторанг Нечаева. Боевая тревога! Общий сбор на стыковочной палубе. При себе иметь оружие и ментальную защиту.
Под брюхом гирокоптера простиралась бурая полупустыня. Где-то там внизу вилась нить автомобильной дороги, местами растрескавшейся и поросшей жесткой травой. Мартынов уже освоился с управлением, но несовершенная машина была капризна, тихохдна и хрупка. Вторым в паре летел Ленц — он вел свою машину непринужденно и порой давал советы по бортовой рации. Найти удалось гирокоптеры гражданской модели — бортового оружия не оказалось ни на одном и это очнеь тревожило Мартынова.
Женька обернулась и слегка почти высунуалсь за борт, всмтариваясь в горизонт.
— Не надо так, Эухенита, — сказал Мартынов. — У нас крен. Тебе кажется, что тут низко и что сама машина — игрушка. Увы, упасть тут можно легко и жестко, даже от ветра.
— Эх, летели бы мы на «Беркуте»…
— Еще полетим.
— Да черт с ним, с вашим креном-хреном, у нас погоня на хвосте появилась, — передал Ленц, который из-зв включенного передатчика слышал весь разговор.
— Сколько их?
— Пока всего одна машина, зато боевая. Модель незнакомая. На вызовы не отвечает, настроен серьезно. Есть бортовой излучатель… А, черт!
Невидимый луч ударил по винтам, машина Ленца резко снизилась и лишь чудом не рухнула отвесно, а кое-как жестко приземлилась на глину, подняв тучу пыли и потеряв хвост.
— Роберт, Демиург на связи. Как вы там?
— Раненых, вроде нет, но машина всмятку, — раздался по связи разом охриший голос Ленца. — Вот ведь, не свезло. С первого выстрела. Мы тут прячемся за камнями.
— Новой атаки нет?
— Он, сука, по наземный целям не стерляет. Рабочее тело лазера бережет. Знает, что першком тут сбежать сложно.
— Возвращаемся
— Давайте, только осторожно.
— Эухенита, ты обруч защиты надела? — поинтересовался Мартынов, не оборачиваясь.
— Конечно, надела.
— Летим к Ленцу. Держись, будет немного сложно. Дима, вы тоже держитесь.
В эту минуту Мартынов крайне сожалел об отсутствии Эрнесто, без псионика ментальная сторона битва уже казалась проигранной.
— Я могу высунуться и пострелять по нему из винтовки, — предложила Женька.
— Нет. Слишком рискованно, и на ходу трудно попасть.
— Можно, я постреляю, я меткий — вмешался Анисимов, который до сих пор молчал.
— Отставить. Ваше дело — взлом «трубы».
Вражеская машина приближалась, собираясь сбить беззащитный гирокоптер. Увидев, что намеченная жертва летит натвечу, терайа, возможно, удивился, но тактику не поменял. Ментальная защита работала вовсю, но в висках у Мартынова все равно гудело.
— Летим прямо на него. Как будто идем на таран, — сказал он, пытаясь сморгнуть мутную пелену.
— Зачем? Не надо! — Дима явно перепугался, однако Женька промолчала, и Мартынов понял — она разгадала и разделяет его план.
Теперь расстояние сокращалось быстро, машины шли лоб в лоб, и возможная точка встречи находилась близ сбитого гирокоптера Ленца. «Супервиро ударит и лазером, и пси-наводкой одновременно, — подумал Мартынов. — Да, Ленц говорил, эти парни всегда делают так. Используют лазер только прицелившись наверняка, потому рабочее тело выгорает, а замены у них почти нет».
Демиург оценил шум в голове. Тот усиливался, словно защита с трудом сдерживала нарастающую атаку. Анисимов, ощущая этот напор, крякнул. Женька закусила губу и не заметила, как кровь течет по подбородку.
«Пора!»
— Ну, держитесь, друзья.
Манипулируя винтами Мартынов «уронил» гирокоптер в свободное падение, уходя с линии огня за полсекунду до выстрела. Пси-удар снес ментальную защиту, иллюзия яркая и мучительная опалила сознание, луч лазера прошел над самыми винтами…
В последние секунды перед перед падением Мартынов все-таки выровнял машину и посадил ее. В тот же миг выпущенная Ленцем очередь пробила стекло вражеской машины, а вторая, выпущенная Ливневым, повредила винты. Пилот-элфордист отпустил штурвал и обмяк, его гирокоптер, потеряв управление, рухнул на глину.
— Шах и мат, охота на живца, — засмеялся Ленц.
Мартынов тяжело спрыгнул на грунт, на ходу вынимая пистолет, открыл кабину вражеской машины и выволок пилота наружу, узватив его за шиворот лётной куртки.
— Там самоликвидация! Сейчас рванет, в сторону! — предупредила Эухенита.
Мартынов и сам понимал, насколько рискует, он бегом оттащил пленника за валун и пригнулся в момент взрыва.
Гирокптер горел. Что и почему в нем взорвалось, уже не имело значения. Пилот-супервиро еще дышал, хотя пули изрешетили ему грудь, а одна попала в голову. «Парень держится за счет мутации».