Балом правит любовь

Уайтикер Гейл

Визит Эдварда стал для Дианы полной неожиданностью. Зачем он снова здесь? Ведь тетка уже объявила, что сказать им ему нечего. Очевидным было и то, что этот его визит не связан с его интересом к ней: по этому поводу он уже имел с ней объяснение. Однако когда Эдвард пригласил ее прокатиться с ним в экипаже, не пригласив ни тетку, ни Фиби, Диана разволновалась.

К ее удивлению, Эдвард не поехал в Гайд-парк, а погнал лошадей в совершенно другом направлении.

— В это время дня я предпочитаю не бывать в Гайд-парке.

Я думаю, вы не против, — коротко заметил он.

Диана покачала головой.

— Не против. В это время дня люди идут в парк лишь с тем, чтобы себя показать и на других посмотреть, а потому я тоже не любительница дневных прогулок там.

Эдвард бросил взгляд в сторону Дианы. — Вы все еще чувствуете себя в обществе неуютно?

— Да. Несмотря на то, что многие уже и не помнят о случившемся, есть и такие, кто до сих пор не хотят его забыть и дают мне почувствовать себя отверженной. Это очень неприятно.

— Странно, что вы не пытались защищаться, — сказал Эдвард, глядя на дорогу. — Ведь вы могли бы сказать тогда хоть что-то в свое оправдание. Промолчав, вы позволили людям поверить словам лорда Дерлинга.

— Отчего же мне не позволить им в это поверить?

— Оттого, что не все же в них правда. — Эдвард повернулся к Диане и так дерзко заглянул ей в глаза, что у нее захватило дух. — Я сбит с толку, мисс Хепворт. В обществе о вас говорят одно, а ваши близкие характеризуют вас совсем иначе.

— Должно быть, мое поведение зависит от окружения.

— Меня посещала такая мысль, но вы не похожи на человека подобного сорта. Из моего общения с вами я готов сделать вывод, что вы ведете себя со всеми одинаково ровно.

— Может случиться, ваше впечатление обо мне ошибочно, — заметила Диана, сама не понимая, отчего не прекращает этого спора. — Порой после столь краткого знакомства бывает трудно составить точное суждение о характере человека.

— Верно, но некоторых людей, однако, видно насквозь, а я к тому же всегда хорошо разбирался в людях.

Выражение, с которым Эдвард посмотрел на Диану, вдруг напомнило ей человека, совершавшего с ней по утрам верховые прогулки. Человека, глаза которого при взгляде на нее весело горели, а голос в разговоре с ней был столь нежен. Это так глубоко взволновало Диану, что у нее захватило дух, и она отвела глаза.

— Я расстроил вас, — сказал Эдвард.

— Нет. Просто я… подумала о своем. — Диана больше ничего не сказала, и в воздухе повисло напряженное молчание, которое позволило ей собраться с мыслями и подготовиться к продолжению разговора.

— Получает ли ваша кузина удовольствие от пребывания в Лондоне? — спросил Эдвард, переходя на другую тему.

Обрадовавшись перемене разговора, Диана кивнула.

— Да. Но Фиби вообще не очень взыскательна, ей легко угодить. Она такая милая, и ей здесь нравится решительно все.

— Она еще не

признавалась вам, что встретила свою любовь?

— Она, кажется, чувствует расположение к одному молодому человеку.

— По-вашему, он подходящий претендент на ее руку?

Диана улыбнулась.

— Моя тетя считает, что подходящий, хотя его положение не столь надежно, как хотелось бы.

— Как я понимаю, этот джентльмен не является обладателем состояния или титула?

Диана опустила глаза, потирая пальцем одной руки ладонь другой.

— Он младший сын хорошей фамилии и в настоящее время служит в армии. А после выхода в отставку рассчитывает получить церковный приход.

— А вы одобряете ее выбор? Диана слегка нахмурилась.

— А почему бы и нет, если люди любят друг друга?

— Ваша тетушка желала бы для нее более выгодной партии. А вы сами не хотели бы видеть свою кузину хозяйкой роскошного особняка с богатым выездом и тьмой слуг?

Вспомнив, что она и сама когда-то придавала подобным вещам большое значение, Диана покачала головой.

— Если при этом супруги не любят друг друга, то нет.

— Так, стало быть, вы не посоветуете ей искать другого жениха?

— Никогда.

Эдвард обратил глаза на дорогу.

— Скажите, мисс Хепворт, ваши родители были счастливы вместе?

Вопрос показался Диане весьма странным, но причин не отвечать на него не было, и она сказала:

— Мои родители жили друг для друга, лорд Гартдейл. Они не были бы счастливы порознь. Слава богу, они умерли одновременно.

— Вот как?

— Да. Каким бы горем ни была для меня потеря родителей, ситуация была бы гораздо трагичнее, если бы один из них намного пережил другого.

Эдвард долго молчал, и это заставило Диану обернуться и посмотреть на него. — Я что-то сказала не так, милорд?

— Вовсе нет. — Эдвард повернул голову, встретившись с ее вопросительным взглядом. — Просто вы еще сильнее запутали меня в моих попытках разгадать вас.

Диана ничего не ответила на это. В противном случае могло сложиться впечатление, что она пытается себя оправдать, а ей вовсе не хотелось оправдываться даже перед ним, и поэтому она перевела разговор на отвлеченный предмет, который не касался ни ее, ни его.

— Скажите, лорд Гартдейл, что вы думаете по поводу открытия школ для крестьянских детей?

На лице Эдварда явственно отразилось недоумение.

— Я всегда считал это актуальным, мисс Хепворт. Невежество порождает невежество. Мне кажется, стремление к знаниям заложено в человеке от природы, оно тем более сильно в детях, которые, как правило, более способны к обучению, чем взрослые.

— И, тем не менее, высокая цена за образование или необходимость помогать родителям по хозяйству зачастую препятствуют детям осуществить эти стремления, не так ли?