Балтийский форпост
Шрифт:
Ну не нужно, чтобы в городе раньше времени узнали о нашем оружии. Уверен, что если и дошли до воеводы слухи о нём, то ничего конкретного в этих слухах не было. Ведь к нам люди пока только приходят, а оттока никакого ещё не было. А слухи – они ведь только слухи. Ничего конкретного в них нет и быть не может. Подозрение зародить могут, а веры им никакой нет.
Щиты у нас так и стоят по правому борту, не убирали мы их. Хоть это хорошо. И за ними так же не видно, что и у нас на борту происходит!
На всякий случай на левый берег
До лодки уже рукой подать, дистанция – шагов тридцать. Отчётливо разглядел чёрные пятна сучков на плохо оструганных плахах надстройки, даже мелкие пузырьки пены в разрезаемой носом волне увидел. Вёслами машут, а никто из-за надстройки не выглядывает! И кормчего не видно! Все попрятались.
– Приготовились, – тихонько скомандовал. – Болты брать бронебойные!
Ни один из десятка расположившихся у правого борта стрелков головы не повернул, но команду все услышали. Приникли к прицелу. И никто болт на тетиве не стал менять. Значит, правильно сориентировались в обстановке, сообразили сами, что именно нужно заряжать!
Кормщик наш с ноги на ногу переступил, правилом шевельнул, выравнивая курс в одну ему нужную сторону.
Довернул влево, завалился баркас на правый борт, опустил его вниз. Пришлось стрелкам прицел поправлять. И ещё раз, когда баркас выровнялся.
– Держи ровно! – погрозил ему кулаком. Нашёл время по курсу рыскать. Этак можно все болты мимо цели послать!
Тот только головой закивал и, в свою очередь, на своих же гребцов и рыкнул. Что на них попусту рычать? Им тоже подставлять свои шкурки под вражеские стрелы ни к чему, вот люди и начали на себя имеющуюся у них броньку накидывать. А в движении это очень сложно делать. Потому и сбились с такта, кое-кто вёсла вообще бросил, а баркас из стороны в сторону рыскнул, пока его кормщик не выправил.
Пошли ровно и хорошо, ну так и нечего на них дальше отвлекаться! Я и отвернулся, вновь на приближающуюся лодку взгляд перевёл. А ведь ровно идём, и волна почти что не ощущается. Ну и отлично! Прицеливаться будет проще. Зашебаршились гребцы, посуетились какое-то мгновение и затихли. И ладно.
В узкую щель между двумя рядом стоящими щитами глянул, оценил расстояние до приближающейся лодки. Всё так же идёт точнёхонько на нас и никуда сворачивать не собирается. А расстояние между нами уже шагов до двадцати уменьшилось! И стрелять не в кого! Не видно же ничего! И никого! Абордаж? Повязать хотят? Не может у них на борту быть людей больше, чем у меня! Тогда зачем? Не понимаю…
Выбросил из головы кучу возникших вопросов, не до них сейчас. Рука в сумку нырнула, пальцы ребристое тело гранаты обхватили…
Если
Десять шагов…
Заставил себя отпустить гранату и перехватить арбалет двумя руками! Сшибка так сшибка! Вплотную даже лучше, тут и гранаты не понадобятся! Арбалетный залп бронебойными болтами в упор никакие щиты не выдержат, и самые крепкие доспехи им не помеха!
Как это обычно и бывает, время перед началом схватки замедлилось. Зависли над рекой бело-серые чайки, пронзительно-заунывный крик которых словно замер на одной ноте, застыли на взмахе вёсла чужой лодки…
От носа нашего баркаса в сторону подгребающей лодки убегала да в это мгновение вдруг замерла на миг низкая и пологая волна…
Медленно-медленно поднял руку, преодолевая вязкость времени. Напряглись воины, приготовились стрелять…
– Эй, на баркасе! – Над настройкой дощаника появился одетый во всё чёрное человек. – Чего ход замедлили? Или столкнуться хотите?
Настолько неожиданно объявился, что чуть было на скобу спуска не нажал! Это я-то! Что тогда говорить о простых дружинниках? Тот же Степан уже и арбалет свой на новую цель навёл, и уже на скобу нажал… Почти что… Чудом, краем глаза, но сумел то ли почуять, то ли увидеть начатое движение пальцев на спуске и рявкнул во весь голос:
– Отставить!
Уф-ф, успел скомандовать. И ещё раз, для особо непонятливых уточнил:
– Не стрелять!
Команду и на подходящем дощанике услышали! Человек на дощанике аж присел, когда всё это услышал. Скрутился корпусом и ужом юркнул назад за надстройку! И уже оттуда прокричал с какой-то обидой в голосе:
– Вы чего?! Мы же свои!! Мы же мимо к монастырю идём!!!
И своему кормщику во весь голос:
– Отворачивай в сторону! Чего замер, дурень? Кому сказано, рули от этих полоумных в сторону! Да не в ту, не в ту, а в обратную! Вот так и держи!
Первая мысль – не враги! Вторая – не за нами! И только третья – а ведь и верно, совсем у нас ход упал! Глянул на гребцов, а их на месте-то и нет! Вёсла сами по себе болтаются в воде! Хорошо ещё, что течение потихоньку баркас в нужном направлении несёт. Кормщик? И этот пропал! Чудеса! Где команда?
Вон они где! Эти деятели не только броню на себя надели, так ещё и не захотели статистами в предстоящей схватке быть! Вооружились луками, глядя на наши приготовления, между моими дружинниками втиснулись! Хорошо ещё, что стрелять не стали…
– А вы чего за оружие схватились?
– Так мы помочь…
– А грести за вас кто будет? Плату получили, так отрабатывайте…
Ответом был дружный хохот. Смеялись над забавной ситуацией все: и мои дружинники, и команда баркаса. За вёсла так никто и не сел, не до того людям было.