Бандитская россия

Константинов Андрей Дмитриевич

* * *

Какая из этих версий наиболее жизнеспособна, судить трудно. Пожалуй, на этот вопрос мог бы обстоятельно ответить лишь один человек - сам Вячеслав Кириллович. Однако, зная о давнишней неприязни Иванькова к представителям пишущей братии, в обозримом будущем едва ли можно рассчитывать на откровенность с его стороны. Возможно, какую-то ясность в этом вопросе внесет будущая книга Иванькова, которую он начал писать ещё в американской тюрьме. Что ж, запасемся терпением и подождем тиража.

Пока же приходится лишь констатировать, что хронологически совпало так, что первые годы пребывания Иванькова

на свободе после долгой отсидки действительно ознаменовались возникновением серьезных проблем у чеченских ОПГ, действовавших в крупных городах России.

Прослеживается ли здесь прямая причинно-следственная связь, нам неведомо. Тем более что многие аналитики склонны связывать сей факт в первую очередь с развалом Советского Союза, после чего на территории самой Чечни резко усилились сепаратистские настроения. Как следствие, в настроениях и умах чеченцев произошла неминуемая смычка политики и криминала. Большая их часть разделилась на два лагеря - поддерживающих пророссийски настроенного председателя Верховного Совета Руслана Хасбулатова, с одной стороны, и сторонников новоявленного президента Чеченской Республики Джохара Дудаева - с другой. Особую остроту этому противостоянию добавлял тот факт, что Хасбулатов и Дудаев принадлежали к разным кланам.

Былые мир и согласие в чеченской общине постепенно стали сходить на нет. А следовательно, стало размываться одно из главных преимуществ чеченцев - способность мгновенно консолидироваться перед лицом общего врага. К тому же в их лагере появились новые авторитетные фигуры, попытавшиеся убедить своих соплеменников, занимающихся преступным промыслом на территории России, в необходимости повернуться лицом к блатным традициям уголовного мира. В том числе путем сближения с ворами в законе.

В частности, на этом настаивал бывший в ту пору казначеем черной кассы московских чечен Муса Таларов по кличке Старик. В ноябре 1992 года, выступая на седьмом этаже гостиницы «Украина» перед 150 главарями чеченских банд, съехавшимися в Москву со всей страны, Старик вещал о новых способах работы, заключающихся в более жесткой координации деятельности чеченских групп в России, по слухам, особо настаивая на сближении с ворами.

Понятно, что новые правила поведения «в чужом монастыре» многие чеченцы восприняли в штыки. Более того, в ряде случаев за подобное «предательство интересов» можно было вполне лишиться жизни. В частности, поговаривают, что только поддержка боевиков брата Таларова спасла Старика от неминуемой расправы, после чего тот был вынужден покинуть Москву и вернуться в Чечню.

К тому же в чеченской среде на тот момент был всего один «официальный» вор в законе - Султан Балашихинский (Султан Даудов). Да и тот, кстати сказать, в основном ратовал за добрососедские отношения со славянами и вполне мирно сосуществовал, деля территорию с лидером балашихинской группировки Сергеем Фроловым.

Таким образом, в начале девяностых в чеченской общине были запущены процессы весьма схожие с теми, что имели место за десятилетие до этого в среде славянских авторитетов, разделившихся на два непримиримых лагеря - ортодоксальных и нэпмановских воров.

Естественно, этой ситуацией немедленно воспользовались местные группировки, лидеры крупнейших из которых сплотились да борьбы с кавказцами, в первую очередь с выходцами из Чечни. (Говорят, особенно отличились на этом поприще крылатская и курганская группировки.) То есть Через какие-то несколько лет все повторилось с точностью до наоборот. Теперь: «Ты - убегаешь, а я - догоняю».

Так, к примеру, в начале 1993 года ивантеевские братки убили трех чеченцев. В ответ пятьсот(!) членов разных кланов приговорили пятерых ивантеевских к смерти. Прознав об этом, в свою очередь уже славяне объединились

под лозунгом: «Москва - русским!» В данном случае, весьма показательно, что объединить для ответных действий всех московских кавказцев чеченцам тогда так и не удалось. Всего же только за одиннадцать месяцев в разборках погибли семьдесят представителей чеченских бандитских формирований (для сравнения, в 1990 году таковых было только 11) [73] . Окончательно обострили ситуацию печально известные события октября 1993 года. Признаться, нам кажется несколько спорным тезис наших коллег-журналистов из «МК» о том, что «днем 3 октября 1993 года в первых рядах мятежников, атаковавших со стороны Белого дома, шли с автоматами наперевес чеченцы, поддерживавшие Хасбулатова». У нас, напротив, имеется информация, что некоторые авторитетные чечены Москвы и Петербурга в те дни весьма иронично относились к Руслану Имрановичу: «От народа оторвался, потому все так и получилось. Народ (то есть чечены.
– Авт.) конкретные вещи предлагал - нет, ему захотелось в «культуру» поиграть. Декабрист…»

73

Александр Погонченков, Олег Фочкин (оба - «МК»), статья из сборника «Крим-Архив».

Вместе с тем согласимся, что именно после этих событий, закончившихся помещением Хасбулатова в «Лефортово», бандитские разборки в столице приобрели массовый характер и в их результате чеченцы были выдавлены из многих контролируемых ими точек. В Москве образца конца 1993 - начала 1994 годов война между бандами дошла до того, что чеченцев стали убивать просто зато, что они чеченцы, особо не вдаваясь в подробности - член преступных группировок, не член… Стреляли просто потому, что «черный».

И вполне логично, что в этой мутной воде сторонники версии «Иваньков - предводитель крестового похода против южан» с чувством глубокого удовлетворения «ловили рыбу». То есть фиксировали эпизоды поражения чеченцев, занося их в послужной список Сами-Знаете-Кого и его сторонников.

Приложил ли Вячеслав Кириллович свою тяжелую руку хотя бы к половине из этих эпизодов - судить не беремся. Потому как не знаем, а лишний пиар этой и без того харизматической фигуре делать не собираемся.

Тем более что его (пиар) в те годы и без того с успехом поставляли представители столь нелюбимых Иваньковым СМИ. Как отечественных, так и зарубежных. Последние, в частности, кишмя кишели легендами об американских подвигах Вячеслава Кирилловича.

* * *

«Американский» Иваньков представлялся средствами массовой информации как:

1. Обладатель двух жен и любовницы.

2. Третейский судья, урегулировавший за долю малую конфликты между преступниками и бизнесменами - выходцами из стран бывшего СССР.

3. Координатор и третейский судья, способный гасить конфликты между различными преступными российскими группировками.

4. «Крыша» для эмигрантов из стран бывшего СССР, которые пытались в Америке заниматься бизнесом.

5. Контролер многих крупных сделок по купле-продаже энергоносителей.

6. «Папа» игорного бизнеса, неясно, правда, какого - американского или российского.

7. Координатор торговли на территории всей России сильнодействующими наркотиками - кокаином и героином. Якобы Вячеслав Кириллович контролировал абсолютно все потоки наркотиков, поступавших в Россию из-за границы.

8. Владелец акций нескольких бразильских фирм, специализировавшихся на добыче драгоценных камней.

9. Обладатель огромного количества недвижимости в России.