Бандитская рулетка
Шрифт:
– Он знает кто…
– Если дернешься, я тебя на месте пришью. Мне тебя, Кирьян, не жалко. Но не хотелось бы шуметь, и без того сильно нашумели… Шурик, давай его на выход!
Громила Шурик взял Кирьяна за руку и повел к выходу из автобуса. Хватка у него железная, хотя при желании можно вырваться. Но за Шуриком шел Кумар, а он стреляет далеко и метко.
Рюкзак с деньгами Кирьян затолкал под сиденье. «Воротынские» церемониться с ним не будут, экспроприируют экспроприированное за милую душу, а тут хоть какой-то шанс. Если Кирьяну вдруг удастся
Водитель остановил автобус, с легким тонким шипением открылась дверь. Кирьян грозно посмотрел на него, фотографируя взглядом.
– Я тебя запомнил, мужик!
– Пошел! – Шурик вытолкал Кирьяна из автобуса, мощным ударом в шею сбил его с ног, связал по рукам, обыскал, а затем усадил в джип.
После удара у Кирьяна кружилась голова, бритый затылок водителя расфокусированно качался из стороны в сторону, но все-таки он заметил, как Кумар достает из его рюкзака баул с деньгами, непроизвольно дернулся, и живые тиски из двух могучих тел сжались еще крепче. По всем правилам Кирьяна приняли – обыскали, изъяли, связали, посадили в машину на заднее сиденье между двумя «быками». Сам же Кумар сидел на переднем сиденье, распаковывая баул.
– Во, нам сегодня поперло, братва! Да тут бабло конкретное!
– Слышь, пацаны, давай договоримся! – простонал Кирьян. – Половина ваша, и разбегаемся!
– Зачем нам половина? – засмеялся Кумар. – Мы все возьмем! Да тут Клондайк, в натуре! Вот за что я люблю «еврики», так это за крупные купюры. Шурик, если в пачке сто штук по пятьсот «уевых», сколько это?
Кирьян закрыл глаза, чтобы не смотреть, как Кумар потрясает распечатанной пачкой.
– Ну, пятьдесят штук…
– А тут штук двадцать таких пачек… Видал, как Кирьян на Якове Алексеевиче наварился. Нехило тебе Гурцул заплатил, Антоша…
– Не платил мне Гурцул! Это на черный день!..
– Все, закончился твой черный день, Антоша. Светлая полоса началась. Аж до сама рая… Или тебя в аду ждут?
– Слышь, Серега, ты волну не гони! Не надо меня к Лене везти. Давай к Чайхану! Он тебя не простит, если я не скажу ему то, что должен сказать…
Кирьян уже давно в движении, и всех своих давних врагов он знал и по кличкам, и по именам. И кто какую ступень в системе Воротына занимает, тоже знал. И кто такой Чайхан, ему хорошо известно.
– Что ты ему должен сказать?
– Для него это важно.
– Ну, ладно…
Ехать пришлось долго, часа два, не меньше, и это при том, что водитель гнал, наплевав на все скоростные ограничения. Оказывается, автобус уехал далеко, пока Кирьян спал…
Эх, ехал бы он сейчас дальше. И деньги были бы целые… Ну, почему он не грохнул Копчика?..
Но, как оказалось, Копчик здесь был ни при чем. Кирьяна срисовали, когда он переходил через дорогу, направляясь к вокзалу. Кто-то из «воротынских» случайно мимо проезжал, узнал его… Обидно. До смерти обидно…
Машина въехала в город, и уже через четверть часа остановилась
Кирьяна затащили в подвал офисного здания. Баня здесь, бильярдная, котельная. Его закрыли в комнате, наполовину заваленной березовыми поленьями.
Часа через два появился Чайхан, и Кирьяна отвели в трапезную. Обстановка далеко не дружеская, поэтому пусто на столе.
Чайхан сидел в кресле, в одной руке у него дымилась кружка с кофе, в другой – сигарета. О себе он позаботился, а на Кирьяна наплевать.
– Давно не виделись, Антоша, – снисходительно, через губу произнес Чайхан.
– Сто лет бы тебя не видеть, – подавленно буркнул Кирьян.
Он знал Гошу чуть ли не с детства. В одной секции бокса когда-то занимались, на соревнования вместе ездили. Не сказать что дружили, но ведь и не враждовали. А потом вдруг оказались в разных углах криминального ринга, даже стреляли друг в друга на разборках…
– А вот я хотел тебя увидеть. И ты знаешь, почему, – хищно сощурился Чайхан.
– Да знаю, – вздохнул Кирьян.
Имелась у него информация, которая могла заинтересовать Чайхана, только будет ли ему от этого выгода, вот в чем вопрос? Скорее всего, нет. Ну, сдаст он Леню Воротынцева, все равно ведь поставят к стенке. В таких делах много знать – опасно для жизни. А не сдаст, все равно хлопнут… Но Леню сдавать надо. Пусть его, гада, свои же грохнут…
– Ну, и зачем ты Якова Алексеевича заказал?
– Гурцул попутал. А я не хотел. Поэтому лажу ему подсунул. Я же знал, что вы все узнаете.
– Ты насчет номера с Настей? Да, узнали. Но остались в дураках. Переиграли вы нас…
– Я с Гурцулом говорил, он не знает, кто Воротына грохнул.
– А ты знаешь?
– А я знаю… Копчик киллера видел…
– Копчик?
– Ну, он в мотеле тогда жил, типа, в запое пропадал. А когда Воротына, типа, убили, пошел посмотреть… Он потом ноги от вас сделал.
– Потому что ему это позволили…
– Он той же дорогой пошел, что и киллер, ну, который из гранатомета стрелял, и увидел его.
Кирьян рассказал все, что узнал от Копчика. И как найти киллера, подсказал.
– Хочешь сказать, что это был человек Лени Воротынцева? – озадаченно посмотрел на него Чайхан.
– Я хочу сказать, что Леня Воротынцев заказал своего отца.
– И почему я должен тебе верить?
– Не должен.
– Зачем же ты мне все это рассказал?
– Ну, вдруг ты меня отпустишь… Я же все, из дела вышел, в Ростов ехал, насовсем. Бабло забрал, все дела.
– Бабло я у тебя забрал, – усмехнулся Чайхан.
– Ну, можешь половину забрать…
Кирьян уже давно понял, что с деньгами придется распрощаться навсегда, но все равно попросил половину. И жизнь он просит даровать, и деньги, а это слишком много. Вдруг Чайхан располовинит его просьбу – жизнь оставит, а деньги заберет? А жизнь Кирьяну очень нужна. Деньги он уж как-нибудь заработает.