Барабаны зомби
Шрифт:
– А у него тут все продумано, как на конвейре, - в голосе Каткова чувствовалось неподдельное удивление.
– Мудак явно заботился о гигиене и эффективности.
– Европейское образование дало о себе знать.
– Мне уже хочется убить его даже бесплатно.
– Не любите чистоту, командир?
– Не люблю тех, кто превращает людей в зомби, даже если эти люди - нищие негры в жопе мира.
– Так займитесь этим вопросом, - язвительно заметил Бернар, но Катков развел руками:
– Мои коллеги меня не поймут и вряд ли поддержат. Наш
– Угу, - Бернар отдал приказ вытащить ящик из подвала и сжечь его. Термитная паста справится с самым крепким металлом.
Он вышел из церкви и ощутил, что словно освободился из душных объятий, словно обрел свободу. Обернулся к зданию и подумал: «Может, взорвать и ее к херам? Ничего не оставить после этой скотины». Но такое решение может разозлить местных католиков. Нет, он ограничится уничтожением Аллеи и препарата для трансформации. А с церковью пусть поступают, как хотят.
– Майор, - из здания вышел русский.
– «Талес» перечислил деньги. Мы в деле.
– Отлично. Давайте набросаем план действий.
– Согласен.
Они пошли к вездеходам.
Глава 15. Николо.
Глава 15.
Николо.
Директор оказался очень изобретательным человеком. Николо по достоинству оценил иронию Дебе, когда подчиненные директора высадили его в Барбесе. Он к тому времени успел неплохо поднабраться спиртным, пока Дебе пытался уговорить его отменить операцию. Николо в конце концов утомили эти разговоры, и он прямо спросил, может ли покинуть приемную директора. Дебе на этот вопрос изобразил недоумение и ответил:
– Спасибо, что уделили мне свое драгоценное время, монсеньор. Прошу прощения за небольшое недоразумение с идентификацией, но вы вольны покинуть нас в любой момент.
Такая нарочитая любезность могла означать то, что операция провалена, или что по поводу кардинала Дебе начали задавать неудобные вопросы, или что «Талес» как-то договорился с Престолом. Миллион вариантов, и не все — плохие, но Дебе не был расстроен, как, впрочем, и чересчур воодушевлен. Однако и это не являлось признаком победы или поражения. А потом Николо понял, что достаточно сильно опьянел, и начинает придумывать всякую чепуху.
– Тогда я пойду.
– Конечно же.
– Виски хорош, - Николо решил быть вежливым, - но немного навязчив.
– Наверное, на его вкус влияет и место, где вы его пьете.
– Ладно, не скажу, что сильно был рад встрече, но еще раз спасибо за выпивку. Кстати, мой комм...
– Ах, какая незадача. Ваше устройство вышло из строя, но мы компенсируем деньгами такую потерю.
– Как мелочно, - рассмеялся Николо. Дебе решил показать ему, что в директорате совсем плохо с техническими специалистами, которые при взломе, якобы, угробили его комм.
– Ну, ничего страшного, приобрету новый.
– Мои люди могут довезти вас до отеля.
– Это будет просто очень любезно с вашей стороны, директор.
– Я не могу отправить вас на улицы в такой тревожный
– А что случилось, директор?
– Один политик крайне правых взглядов вывел на улицы своих сторонников. Он , видите ли, считает, что я удерживаю вас здесь силой.
– Какая нелепица, - подыграл Николо.
– Надо срочно уверить его, что это неправда.
– Конечно же.
Николо не думал, что Дебе испугался демарша сторонников Барро. Нет, у решения отпустить его имелись иные основания, а вот какие именно он узнает позже, так как Дебе явно не станет их озвучивать.
Николо спустился на парковку, где был встречен Гайяром и парнем-оперативником с гайтаном. Гайяр распахнул перед ним дверь микроавтобуса.
– Нагостились, гражданин Стоффа?
– Да, пора завершить визит.
– Директор распорядился вернуть вас в отель.
Николо не стал ничего говорить и зашел в салон. Он пробыл здесь почти шесть часов, шесть часов был лишен возможности контролировать ход операции, да и кроме дела в Либерии, у него было множество иных, не менее важных задач. В отеле у него был еще один аппарат. Николо не сомневался, что люди Дебе провели там тщательный обыск.
Алкоголь подействовал на него бодряще: он откровенно развлекался сейчас, источая любезность и вежливость, хотя в действительности уже продумывал ответные меры за перенесенные унижения. Унизили не только его, Николо Стоффа, унизили его сан, унизили Церковь, унизили Папу. И это произошло не в протестантской Англии или православной России не в магометанской Турции. Нет, во Франции, в одной из самых католических стран. Николо за время, проведенное в директорате, набросал в голове план воздаяния. Он заранее попросил у Господа прощения за свои греховные помыслы, но оставить случившееся без ответа означало показать слабость Церкви.
Поездка к отелю прервалась где-то через пятнадцать минут. Гайяр приказал водителю остановиться и повернулся к Николо:
– Гражданин Стоффа, дальше вам придется добираться самостоятельно. Центр города перекрыт для движения сторонниками Барро, так что вам предстоит пешая прогулка. Мы бы с радостью доставили вас на место, но, увы, лишены такой возможности.
– Хорошо, - Николо заподозрил подвох, но больше не хотел наблюдать эту самодовольную рожу.
– В моем возрасте прогулки полезны.
– Да, всего вам наилучшего, гражданин Стоффа.
Он выбрался из салона и проводил взглядом мгновенно стартовавший микроавтобус, затем осмотрелся вокруг. Гайяр высадил его на каком-то перекрестке, на стене одного из зданий висел указатель со стрелкой, указывающий на станцию метрополитена. Николо первый раз в жизни пожалел, что не вживил себе нейроинтерфейс, который заменял привычный комм, но который нельзя было забрать у владельца без хирургического вмешательства. Однако у Церкви имелось неписаное правило не осквернять тело имплантами, если этого не требовалось по медицинским показателям. Да и с вживленным коммом человек становился более отслеживаемым.