Барабаны зомби
Шрифт:
– Монсеньор, вы будете заявлять о покушении?
– Нет.
– Тогда мы только подвергнем их административному аресту. А они потом смогут подать на вас заявление.
– Я защищался, все можно посмотреть на записях.
Полицейский внезапно засмеялся, но быстро прекратил:
– Простите, но камеры здесь точно не работают. Это абсолютно точно. Так ведь, Жерар?
Парень за стойкой выдачи виновато пожал плечами, но сказал:
– Я готов дать объяснение, что конфликт был спровоцирован этими придурками, которые угрожали монсеньору.
Николо с благодарностью
– Еще раз спасибо вам, Жерар. Господь обязательно отблагодарит вас за добрые дела и чистое сердце.
Николо понимал, чем рискует этот парень. Как только отсюда уберется полиция, то местные обитатели обязательно постараются объяснить ему ошибочность такого поведения. Вообще, для него было загадкой, что белый парень делал в этом месте, но тот, словно прочитал его мысли, и пояснил:
– Я тут на три дня. Сотрудник из местных заболел, а я на замене, так что сейчас уйду вместе с вами и больше не вернусь в эту клоаку.
Полицейский-араб подошел к лежащим бородачам и сказал:
– Твари, вы позорите нашу веру. Из-за таких, как вы, нас считают дикарями.
– А ты — предатель, подстилка у неверных.
Толстый полицейский пнул по ребрам того, кто произнес такое оскорбление.
– Я — гражданин Франции и служитель закона, а вы — гребаные фанатики, - он плюнул на лежащего бородача.
– Ян, Тадеуш, - этот араб-полицейский был старшим в прибывшей группе и мог отдавать приказы. Сейчас он обращался к двоим в боевых костюмах.
– Сопроводите монсеньора до участка, пусть напишет объяснение, затем доставьте его, куда он попросит.
– Благодарю вас, офицер, - Николо протянул руку полицейскому, и тот пожал ее.
– Это наша работа. Я вырос в этом районе и натерпелся от таких, как эти молодчики. Но сейчас здесь стало лучше: раньше полиция сюда вообще не совалась.
Николо еще раз посетил туалет, чтобы смыть кровь с руки. Стоя перед зеркалом, он подумал о том, что зря ввязался в драку, зря позволил гневу вырваться наружу. Но с другой стороны — он же просто человек, человек с эмоциями и страстями, человек, чья чаша гнева набиралась по капле, а сейчас он выплеснулся наружу. Вечером он обязательно прочтет молитву и попросит прощения у Господа. У своих противников просить прощения он не собирался. Кардинал посмотрел на свое отражение и недовольно хмыкнул: красные глаза, вслокоченные волосы, не очень свежая колоратка, да и изрядно примявшийся пиджак — классический спивающийся священник из карикатур.
Он умыл лицо, вода начала приводить его в чувство: алкоголь заставил его идти через опасный район, нарываться на неприятности, алкоголь пробудил скопившееся зло.Но он был благодарен ему: эмоциям надо давать выход.
Возле входа стояли две патрульные машины, сопровождающие показали ему, в какую садиться, но внезапно повернули головы в северном направлении. Николо услышал невнятный гул, становившийся все громче.
По переулку неслась толпа людей с плакатами и транспарантами, которая скандировала: «Свобода! Равенство! Закон». Это были сторонники Барро, которых политик вывел на улицу, чтобы вызволить Николо. Местные разбегались при виде протестующих, словно крысы. Кто-то
Возглавлял толпу пожилой мужчина, но двигавшийся быстрее своих молодых соратников. Выглядел он диковато: небритое лицо, одежда в стиле «милитари», но хотя бы без закатанных рукавов. Николо заметил над улочкой несколько репортерских дронов, поэтому мысленно перекрестился, что «освобождать» его будет похожий на психа старик, а не молодые парни , копирующие образ нацистских штурмовиков.
– Кардинал Стоффа! Свободу кардиналу!
– закричал глава демонстрантов, но Николо уже шел им навстречу:
– Я абсолютно свободен, а полицейские помогли мне. Это хорошие люди.
– Свободу!
– глава вопил, словно и не слышал объяснений.
– Кардиналу!
Затем он все-таки увидел Николо и начал улыбаться. Кардинал заметил, что мужчина пользуется старомодным слуховым аппаратом. Кибер-пурист, из тех, кто отвергают протезирование и кибернетические импланты, считая, что они забирают у человека частичку его бессмертной души. Сам Николо так не считал, но уважал чужое мнение, хотя при стоимости операции по восстановлению слуха на уровне среднего слухового аппарата такой отказ выглядел не самым разумным.
– Спасибо вам, граждане! Ваша тяга к справедливости позволила мне получить свободу!
– поблагодарил протестующих Николо, но не стал вдаваться в подробности, так как еще толком не решил, как ответить Дебе и корпорации за сегодняшний демарш.
– Эти фараоны хотят вас арестовать?
– с хмурым видом поинтересовался молодой манифестант.
– Нет, друг мой, они всего лишь предложили довезти меня до отеля, чтобы я пришел в себя.
– А где эти бородатые уроды, которые напали на вас?
Николо понял, что протестующие могут начать чинить самосуд, а старший из полицейских арабского происхождения и его нежелание выдать преступников толпе сочтут за укрывательство соплеменников. И Николо, попросив Господа в очередной раз о прощении, солгал:
– Их уже забрали в участок.
Сопровождающие его полицейские поняли эту уловку, и один из них тут же вернулся в заведение, чтобы предупредить коллег и убрать задержанных с глаз толпы.
– Я обязательно дам сегодня интервью, в котором расскажу о случившемся подробно, а пока, спасибо вам всем, что не остались равнодушными, но мне нужно немного отдохнуть.
– Да, монсеньор, да!
– толпа немного успокоилась, видя, что Николо никто не удерживает и ведет он себя свободно и уверенно.
Николо помахал толпе рукой и, ощущая себя суперзвездой, сел на заднее сидение полицейского автомобиля. Сотрудник, сидевший за рулем, сказал:
– Сейчас они начнут громить здесь все. Не зря же собрались.
– Почему вы так решили, офицер?
– Толпа в основном состоит из молодежи, так что 4 к 5, что кого-то из них оскорбит местный колорит или косой взгляд, а после этого начнется цепная реакция. К тому же, - он показал экран своего комма, на котором в записи была сценка из закусочной, где бородатый замахивался на него палкой, - этот ролик утонул в призывах поквитаться с магометанами за нападение на вас.