Барабаны зомби
Шрифт:
И я кричал. Я орал во всю мощь легких. Я осыпал его оскорблениями. Я даже сумел чуть пошевелиться и снова принялся накапливать магическую энергию, на что наручники откликнулись новой, еще более острой болью.
Он завершил первый, неглубокий, почти изящный надрез, оторвал нож от моего живота и перенес его выше для нового надреза. Все это время я не переставал орать. Не уверен, что делал это слишком уж сознательно – но делал. Я орал и продолжал орать.
И за этими моими воплями Кассий не слышал стука когтей по мраморному полу.
Воздух вдруг содрогнулся от гулкого, почти львиного рыка. Кассий повернул голову
Передние лапы Мыша ударили Кассия под солнечное сплетение, и оба упали. Мыш целил зубами в горло Кассию, но врезался в него с избыточной силой и промахнулся. Лапы его скользнули по гладкому полу, и все, чего ему удалось – это слегка рвануть тому зубами плечо.
Кассий завизжал от ярости и выбросил руку в направлении Мыша. Я ощутил всплеск темной магии, и упавшие на пол галереи тени вдруг соткались в змею. На мгновение она подалась назад, готовясь к броску, и я увидел силуэт капюшона кобры, колыхавшийся на высоте добрых пяти футов от пола. А потом змея бросилась на Мыша.
Мой пес уклонился от первой змеиной атаки и сам бросился на нее, пытаясь впиться зубами в змеиную шею за капюшоном. Длинное змеиное тело свилось кольцами, обвиваясь вокруг него, и они покатились по полу.
Еще мгновение Кассий, широко раскрыв глаза, смотрел на Мыша, потом повернулся ко мне. В уголках его рта белела самая что есть настоящая пена, да и все лицо превратилось в гротескную маску ярости. Он подскочил ко мне, истерически визжа что-то на незнакомом мне языке. Он схватил меня за волосы, откинул голову назад, открыв мое горло, и замахнулся ножом, целя мне в кадык.
Прежде, чем рука Кассия успела опуститься, послышался пронзительный, срывающийся на ультразвук визг, и Баттерс бросился на него со спины. Оба перекатились через меня. Нож от удара вылетел из руки Кассия и со звоном полетел на пол.
Кассий снова выругался и на четвереньках пополз к ножу. Баттерс, побледнев как смерть, пытался оттолкнуть его. Борец из коротышки был не лучше, чем из кожистой черепахи, но он цеплялся за Кассия руками и ногами, и это не облегчало тому задачи.
Возможно, тело Кассия и ослабло, но и ближнему бою он учился больше тысячи лет. Он извернулся и с хрустом ударил головой в нос Баттерсу. Баттерс отшатнулся, и лицо его залила кровь.
Кассий снова дернулся, вывернулся из Баттерсовых рук и метнулся к ножу.
– Баттерс! – взвизгнул я, не в силах пошевелиться. – Не дайте ему схватить оружие!
Коротышка-патологоанатом тряхнул головой, снова издал свой воинственный визг и бросился на Кассия, схватив его за ногу. Тот попытался лягнуть его в лицо, но Баттерс пригнул голову, и удар пришелся тому в плечо. Кассий подобрался чуть ближе к ножу.
Баттерс взвизгнул еще яростнее и вцепился зубами в ногу противника.
Бывший динарианец взвыл от неожиданности.
Новый рев потряс галерею, и я, повернув голову, увидел, как Мыш сжимает в зубах змеиную шею. Пес свирепо мотнул головой, послышался хруст, и змея, дернувшись, разом превратилась в бесформенный ком липкой эктоплазмы.
Баттерс взвыл, и я увидел, как Кассий, схватив нож, замахивается им на противника. Выпучив перепуганные глаза, Баттерс увернулся от удара.
Но заслонил меня собой и не убрался в сторону.
Мыш не медлил ни мгновения, убив змею. На этот раз он атаковал
Вывернувшись из-под Мыша, Кассий с обезумевшим взглядом, растопырив руки, ринулся на меня.
Мыш прыгнул ему на спину, и челюсти его сомкнулись у Кассия на шее.
Широко раскрыв полные ужаса глаза, Кассий застыл на месте. Смотрел он только на меня.
На секунду воцарилась полная тишина.
– Я давал тебе шанс, – тихо произнес я.
Покрытое трупными пятнами лицо Квинта Кассия исказилось в ужасной догадке.
– Постой…
– Мыш, – произнес я. – Убей его.
Я мог наблюдать то, как Кассий встретил свой конец, только одним глазом. Но в эту последнюю секунду во взгляде его промелькнули ярость, и ужас, и осознание происходящего. И в мгновение, когда зубы Мыша сокрушили хрупкие позвонки его шеи, я ощутил новый всплеск омерзительной энергии, увидел вокруг его тела вспышку зловещего розового света, и он произнес слова, прозвучавшие непропорционально громко:
– УМРИ ОДИНОКИМ, – бросил он.
Волна энергии ударила в меня, и в глазах моих потемнело.
Последним, что я услышал, был хруст костей.
Глава тридцать восьмая
Я не очнулся.
Скорее, я собрал по крохам некоторую часть своего сознания – примерно так, как монтировщики в театре обставляют сцену. Сценограф во мне явно тяготел к минимализму, потому что реальность, в которой я проснулся, ограничивалась голым черным полом, единственной свисавшей откуда-то сверху лампой и тремя стульями.
Я шагнул в круг света и посмотрел на стулья.
На одном сидела Ласкиэль – вновь в своем обличии белокурого ангела. Только теперь одежду ее составляла не белая туника, а тюремная одежда Департамента Исправительных Учреждений штата Иллинойс. Оранжевый цвет хорошо шел к ее волосам и сложению. На руках и ногах ее блестели стальные кандалы, и она сидела, напряженно выпрямив спину. На втором стуле сидел я. Ну, вариант меня, этакое подсознательное альтер эго. Волосы его были подстрижены короче и аккуратнее моих, и он щеголял просто пижонской бородкой. На черной шелковой рубашке и черных брюках я не разглядел ни пятнышка, и руки свои (обе!) он сложил кончиками пальцев, опершись на них подбородком.
– Снова сон, – вздохнул я и устало опустился на третий стул. Сам я выглядел более-менее собой – таким, каким я был еще сегодня утром. Только разрезанная рубашка напоминала о произошедшем, хотя крови на животе я не увидел, да и следов от цепи тоже. Что ж, спасибо на этом.
– Не совсем сон, – заметил подсознательный я. – Назовем это встречей сознаний.
Ласкиэль чуть улыбнулась.
– Нет, – буркнул я и ткнул пальцем в сторону Ласкиэли. – Я сказал уже ей все, что считал нужным, – я повернулся к своему альтер эго… впрочем, подумать, так альтер ай-ди точнее определило бы его сущность. – А ты вообще, типа, извращенец. Ты только посмотри на себя: законченный образ того, кого называют «злым волшебником», против которых категорически выступает моя профессия.