Барабаны зомби

Батчер Джим

Лицо показалось мне знакомым. Я его узнал.

– Баттерс, – произнес я. – Как звали этого парня?

– Эдуардо Мендоса.

– Нет, полное имя.

– О! Э… Эдуардо Антонио Мендоса.

– Антонио, – сказал я. – Это он. Тони.

– Кто? – не понял Баттерс.

– Костлявый Тони, – ответил я, задыхаясь от возбуждения. – Он контрабандист.

Баттерс недоверчиво покосился на меня.

– Контрабандист? Не как Хан Соло, полагаю?

– Нет. Он орудует с шариками.

– Это как?

Я махнул рукой в сторону головы мертвеца.

– Из

него вышел бы отменный шпагоглотатель на карнавалах. Он наполнял воздушный шарик алмазами, или наркотиками, или чего он там хотел провезти, минуя досмотр. Потом глотал шарик, привязав предварительно к нему нитку. Проверьте его рот. Нить цеплялась за зубы – задние, чтобы не было видно. А потом ему достаточно было потянуть за нитку и достать шарик.

– Ерунда какая-то, – буркнул Баттерс, но все-таки подошел к трупу и раскрыл тому рот. Потом придвинул стойку с лампой и вгляделся тому в горло.

– Черт подери. Вон она.

Он повозился немного, пока я возвращался к двери и забирал свой посох. Оглянувшись, я увидел, как Баттерс вытягивает изо рта у покойника грязно-белый презерватив, перевязанный тонкой бечевкой.

– Что там? – спросил я.

– Погодите, – Баттерс резанул по презервативу скальпелем и достал из него маленький продолговатый кусок черного пластика размером не больше брелка.

– Что это? – не понял я.

– Флэшка, – ответил он, нахмурившись.

– Что-что?

– Эту штуку можно подключать к компьютеру, чтобы сбрасывать на нее информацию, а потом переносить на другой компьютер.

– Информация, – нахмурился я. – Костлявый Тони переправлял информацию. Нечто такое, что хотел знать Гривейн. Возможно, те двое в вестибюле тоже пришли за ней. Возможно, поэтому его и убили.

– Гм, – только и сказал Баттерс.

– Вы можете прочитать ее? – спросил я его.

– Возможно, – кивнул он. – Могу попробовать в соседней комнате.

– Не сейчас, – сказал я. – Некогда. Нам надо убираться отсюда.

– Почему?

– Потому что события принимают значительно более опасный характер.

– Принимают? – Баттерс прикусил губу. – Но почему?

– Потому, – ответил я, – что Костлявый Тони работал на Джонни Марконе.

Глава пятнадцатая

Джентльмен Джонни Марконе являлся самой могущественной фигурой чикагского преступного мира. Если в городе велась какая-то противозаконная деятельность, Марконе либо в той или иной степени руководил ею, либо ему как следует заплатили за право действовать на его территории. Большую часть своей жизни Костлявый Тони провел в федеральных исправительных заведениях за перевозку наркотиков, после чего переключился на более корректные с политической точки зрения виды бизнеса. В основном он занимался перевозкой краденого добра – любого, от алмазов до эксклюзивной мебели.

Не знаю точно, какое именно место Костлявый Тони занимал в криминальной иерархии Марконе, но Марконе не из тех, кто относится к смерти одного

из своих людей с олимпийским спокойствием. Наверняка он узнает о смерти Костлявого Тони очень скоро, рассуждал я, сли уже не узнал. Наверняка он тем или иным образом включится в это дело, а лучший способ добраться до тех, кто убил Костлявого Тони – это заполучить то, за чем они охотились.

Надо доставить Баттерса в какое-нибудь безопасное место. Впрочем, пока я не узнаю, что хранится в этой штуковине, трудно определить, какое место для него безопасно, а какое – нет…

– Гарри, – произнес Баттерс так, словно повторял это уже несколько раз.

Я поморгал, приходя в себя.

– Чего?

– Возьмете это? – сказал он тем же тоном, шагнул ко мне и протянул маленькую пластиковую полоску.

– Нет! – рявкнул я, отступая на пару шагов. – Баттерс, уберите это от меня к чертовой матери подальше!

Он застыл, глядя на меня. Выражение лица его представляло что-то среднее между замешательством и обидой.

– Извините.

Я сделал глубокий вдох. Куда, черт возьми, делась моя собранность? Тоже мне, нашел время и место выстраивать логические цепочки…

– Не за что, – сказал я. – Слушайте, в этой штуковине нет никаких движущихся частей, верно? Это, типа, электронный склад, да?

– Угу.

– Все равно мне лучше не трогать ее, – решительно заявил я. – Помните, что вышло с моими рентгеновскими снимками?

Он кивнул.

– Вы хотите сказать, данные могут пострадать точно так же?

– С тех пор, как я начал заниматься магией, я даже кассет магнитофонных слушать не могу, – сказал я. – Почти сразу стираются к черту. И магнитные полоски на моих кредитных карточках перестали работать уже на второй или третий день.

Баттерс прикусил губу и медленно кивнул.

– Данные во флэшке, возможно, уязвимее, чем на магнитной ленте. Что ж, объяснимо, если вокруг вас существует особое нестабильное электромагнитное поле. В принципе, каждое человеческое тело обладает подобным полем, просто ваше поле, подобно восстановлению клеток, более…

– Баттерс, – перебил я его. – Не сейчас, ладно? Главное, я боюсь дотронуться до этой вашей игрушки, – я нахмурился, размышляя вслух. – И отвозить ее ко мне домой, кстати, тоже. Мои обереги не запускают в дом магию, но и не выпускают ее наружу. Воможно, она сгорит к чертовой матери, просто полежав там. Даже работать с высокими напряжениями рядом с ней опасно, наверное.

– Да, это глупо, – заметил Баттерс. – Я хочу сказать, хранить важную чародейскую информацию на носителе, который не переносит одного присутствия чародеев.

– Не так уж и глупо, если вы хотите продать это чародею, но боитесь, что покупатель может надуть вас, – возразил я.

Баттерс посмотрел на покойника, потом на меня.

– Вы полагаете, это Гривейн убил Костлявого Тони?

– Угу, – сказал я. – Но Гривейн понимал, что сам не сможет получить информацию с этой флэшки.

Баттерс поперхнулся.