Бархатная Принцесса
Шрифт:
— Меня не интересуют маленькие мальчики, — отбривает Принцесса.
Кстати, она смыла всю косметику. И ресницы у нее светлые и пушистые, загибаются как у куклы.
Рядом притормаживает компания явно обдолбаных в хлам подростков. Понтуются, врубают до упора музыку — и из автономной колонки раздаются знакомые строчки[1].
— Прольются все слова как дождь… — пою прямо в полураскрытые губы Принцессы.
Алкоголь гоняет кровь со скоростью света, и дает о себе знать выпитое на голодный желудок.
Остановите эту вонючую реальность, я пропустил свою станцию.
— И
Жмурюсь, потому что чувствую, как она дрожит, сдерживаясь, чтобы не вонзить ногти мне в кожу. Скольжу языком по линиям ее жизни, слизывая имя предыдущего любовника, которое она после ночи со мной точно забудет.
В кармане ее плаща вибрирует телефон, и Принцесса толчком отбрасывает мою голову назад.
— Тебя уже друзья заждались. И помирись со своей девушкой, Кай, — говорит до тошноты менторским тоном. — С Днем Рождения.
«Да пошла ты!» — мысленно кричу ей вслед.
И как дурак мокну под дождем, провожая ее взглядом, пока Принцесса не заходит внутрь гостиницы.
«К херам все, я не дам ей уйти просто так!»
Но, конечно, хрен бы мне: у меня нет браслета постояльца — и ночной портье, как попугай, твердит одно и то же: «Информацию о клиентах не предоставляем, покиньте гостиницу, иначе я буду вынужден вызвать охрану».
Почему не спросил, как ее зовут?
Дождь льет как из ведра, но я не хочу возвращаться в кафе.
Мой байк припаркован за углом, и садиться на него с таким туманом в башке — хуевая идея, но мне все равно. В венах горит обида и злость.
Телефон лежит в кармане куртки — я его выключил, как только мы с Лялей распрощались. Она любит вывалить на меня кучу дерьма, сказать, что я придурок и ни хрена не понимаю в ее непростой жизни дочки олигарха, а потом названивать раз в минуту, плакать и просить приехать, потому что она была неправа. Мы вместе всего полгода, но она постоянно так делает.
Все-таки сажусь на байк и не одеваю шлем.
Настроение такое, что даже если убьюсь в хлам — плевать. Главное, чтобы сразу в могилу, потому что жить инвалидом или овощем я не буду. Вены себе перегрызу, если нужно, но все равно сдохну.
Есть только одно место на свете, где я хочу сейчас быть, и именно туда еду — тату-салон друга моего бати. Отца не стало десять лет назад, так что Михалыч, можно сказать, мне почти за второго родителя. Бывало, что и рожу мне бил, когда я бухой в дым влипал в очередную историю. Есть у меня две проблемы: не умею держать язык за зубами и не сношу оскорблений.
У Михалыча, как всегда, горит свет. Когда только спит?
Вваливаюсь внутрь, на ходу стаскивая насквозь мокрую куртку и футболку. Малина — его помощница, как раз отпускает своего клиента и чистит машинку. Хорошая девочка, покладистая и без комплексов, с ножками, забитыми рисунком в виде шнуровки чулок. Пирсинг, проколотый сосок — в общем, мечта для хардкорного траха. А еще любительница позировать для всяких авангардных фотографов и раздевается без проблем, поэтому не бедствует.
— Привет, именинник, — машет она, и я плюхаюсь в кресло. —
Только ей одной я разрешаю называть себя «мальчиком». И почему-то вспоминаю, что Принцесса обозвала меня так же. Почему рот ей не закрыл — сам не пойму. Совсем охренел, так ее хотел.
— Официально самый херовый день в моей херовой жизни, — бормочу я, прикрывая глаза.
Фиолетовый взгляд всплывает в памяти, заново поджигая кровь. Как ее зовут? Вряд ли Катя, Света или Таня, потому что она и вправду какая-то Принцесса: тонкая, стройная, белокожая.
— Нужно немного боли? — спрашивает Малина, царапая ногтем мизинца воронов на моем правом предплечье. Там у меня темный лес, туман, одинокая луна и воронье. Вся моя жизнь, если так подумать. — Будем делать второй «рукав»[2]?
Хорошая девочка, понимает меня с полуслова.
[1] Музыка: Би-2 и Чичерина «Мой рок-н-ролл»
[2] «Рукав» — татуировка от плеча до запястья
Глава четвертая: Даниэла
Четыре месяца спустя
— Устала? — Олег целует меня в висок и выходит из машины, чтобы открыть мне дверь.
Я до сих пор не люблю летать, хоть летаю по меньшей мере раз в месяц, а то и чаще. И не имеет значения, лечу ли я бизнес-классом, чартером или, как сегодня, частным самолетом. Возможно, есть люди-птицы, которым полет над облаками доставляет восторг, а я чувствую себя уверенно лишь твердо стоя на земле обеими ногами.
Выхожу из машины, опираясь на руку Олега, как всегда с улыбкой глядя на кольцо у него на безымянном пальце. Две недели назад мы стали мужем и женой, и теперь он официально окольцован мной. Ну а сегодня… Сегодня мы вернулись с тропических островов, где провели две чудесных недели в полном отрыве от цивилизации, занятые только друг другом.
Так много всего произошло за эти шесть месяцев. Жизнь сделала такой вираж, что первое время мне приходилось делать паузы, запираться в кабинете от всего мира и собирать реальность по кусочкам, пытаясь воссоздать происходящее.
Наш с Олегом откровенный разговор, после которого он признал, что брак, в котором они с женой только то и делают, что грызут друг другу нервы, давно нужно разорвать. Потому что так больше не может продолжаться.
Я ни к чему его не подталкивала и, честно говоря, после того странного вечера даже тайно хотела, чтобы Олег выбрал семью и отпустил меня на свободу. Но он выбрал меня.
И следующие несколько месяцев я существовала в сплошном кошмаре. Постоянные скандалы в прессе, разоблачительные заявления его жены, ее звонки посреди ночи с угрозами плеснуть мне в лицо серной кислотой. По-женски я очень хорошо ее понимала, но говорить с бывшей женой мужчины, за которого собираешься замуж — не лучшая идея. Приходилось постоянно блокировать номера, закрываться от всего мира у себя в квартире и даже удвоить охрану, потому что Нина все-таки попыталась облить меня какой-то дрянью.