Барон Дубов 8
Шрифт:
Передав через дриаду все известные мне координаты, отправился дальше. Небо становилось всё розовее, но пока я добирался до своей главной цели, погода резко ухудшилась. С запада набежали тёмно-фиолетовые, почти чёрные тучи. Для снега здесь слишком южная широта, так что скоро разыграется не метель, но грандиозная буря. Так себе перспектива, лучше поспешить.
К лагерю мы вышли одновременно с первыми крупными каплями дождя. Они грузно падали на землю, расплёскивая холодную влагу. Альфачику и пауку эти капли совсем не нравились. Они сразу смачивали шерсть и протекали до самой шкуры,
При первом же взгляде на огромный палаточный город я понял, что отвлекающий удар озабоченных японцев из клана Лунного цветка сыграл всё-таки злую шутку. Основная часть войск покинула лагерь, и совсем небольшое количество костров горело в разных местах среди палаток. Но не потому, что было мало людей. Нет, просто почти все были заняты на подготовке укреплений.
Я с питомцами прилёг на небольшом холме с плоской вершиной. По мере продвижения сюда, мы спустились на большую равнину, покрытую зеленью, что росла прямо на скалистой почве. Мы были всё ещё в предгорьях Южного Кавказа.
Внизу, в нескольких километрах от нас, лагерь врага спешно окапывался. Думаю, они рассудили, что тот удар — отвлекающий манёвр, хоть и достаточно мощный. Поэтому часть сил оставили здесь, чтобы встретить атаку основных сил врага и продержаться до подхода подкреплений.
Выдалбливались окопы в жёсткой земле, строились брустверы из мешков с песком, готовились огневые точки с пулемётами, чуть дальше, за третьей линией обороны, почти у палаток, устанавливались пушки артиллерии. А по брюхам тёмных туч шарили мощные прожектора в поисках самолётов или дирижаблей.
С одной стороны, все явно настороже. И это плохо для меня как лазутчика. С другой стороны, всё их внимание сосредоточено на северных направлениях, откуда ждали вражеское наступление. И примерно откуда сейчас наблюдал и я. Но если обойти лагерь с тыла… Подобное внимание на север сыграет мне на руку. Правда, придётся несколько часов потратить, но я не тороплюсь.
Уже приготовившись выступать, мы с питомцами сползли с холма, но вдруг Альфачик издал странный лающий рык. Паук тоже насторожился, волоски на его хитиновом теле зашевелились и покрылись волнистой рябью. А затем и до моего слуха донеслось странное жужжание с северо-запада, по левую руку от меня.
Я долго не мог понять, что его издаёт, но затем на фоне собравшихся тёмных облаков увидел почти чёрное пятнышко крохотного биплана. Он летел на высоте в километр или полтора строго на юг, метя на лагерь янычар. Сильный ветер болтал его, как щепку в море. Биплан взмахивал крыльями и ревел мотором, пытаясь удержаться в воздухе.
Что-то было знакомое в манере полёта этого биплана. Неуловимо знакомое, как походка.
«Маш, а ты здесь?» — позвал я дриаду в мыслях.
«Всегда здесь, Коль», — в подтверждение её слов рядом опустился усталый птенец Рукх. Вместо него вверх взмыл другой, поднявшись в воздух из-за холма неподалёку.
«А ты случайно не знаешь, где Агнес?» — спросил, пытаясь укротить плохое предчувствие.
Просто я как-то летел на похожем биплане, и его точно так же болтало в воздухе, потому что кое-кто не умел на нём летать. И это я
«Не знаю», — беспечно отвечала Маша. — «Не видела её со вчерашней медитации».
Чёрт. Чёрт-чёрт-чёрт!
Будто издеваясь, на самолёте скрестились сразу несколько лучей прожекторов. А он не отворачивал и летел всё так же прямо, лишь неуклюже крыльями помахивал, борясь с ветром. Тут же заколотили зенитные установки, и под брюхами тяжёлых туч вспыхнули разрывы снарядов, спустя несколько секунд до ушей донёсся глухой рокот взрывов. Снаряды будто хотели прорвать облачные животы, чтобы хлынул дождь.
И он хлынул. Да так, что казалось, словно небо было дном гигантской чаши, которая треснула. Холодная вода полилась потоком одновременно с тем, как маленький биплан вспыхнул и начал падать.
Я завороженно смотрел на падение летательного аппарата. Потом вдруг от него отделилась точка, точнее запятая, подсвеченная сразу несколькими прожекторами. А потом, будто по щелчку, превратилась в шарик для пинг-понга.
И я почти наяву услышал звук, с которым срабатывал комбинезон зелёной полторашки.
Блуп!
Глава 21
Пока я смотрел, как шарик с гоблиншей внутри падает с неба, в голове со скоростью молнии проносились мысли. Когда я прощался с подругами перед походом, Агнес, обычно весёлая и разбитная, вела себя до странности сдержанно. Как будто ей не надо было прощаться.
Чёрт! Стоило уже тогда догадаться, что она что-то задумала!
«Коля! Там что, внутри Агнес?» — вывел меня из ступора голос дриады в голове.
Ещё одна птица появилась в небе и устремилась к месту крушения.
«Это Агнес!» — спустя несколько секунд завопила Маша.
А я к тому моменту уже оседлал Альфачика и поскакал к падающей гоблинше.
Глухо стучали зенитки, осыпая градом взрывов падающий самолёт и его пилота. Хоть бы промазали!
Отбросив к чёрту весь план, я скакал прямо в лагерь османов. Дождь хлестал упругими струями по лицу и спине, заливал глаза. В небе сверкал частокол фиолетовых молний, оглашая предгорья треском разрядов. Рядовые янычары, завидев полуогра верхом на огромном Лютоволке, бросали укрепления и орудия и с криками ужаса разбегались. Пара пулемётчиков попытались нас встретить огнём, но Гоша, с невообразимой быстротой перебиравший лапами, залепил им дула прочной паутиной.
Вихрем мы пронеслись по огромному лагерю, сметая палатки, стойки с оружием и раскидывая угли залитых дождём костров. Холодная вода ручьями стекала по спине. А шерсть Альфачика ощетинилась мокрыми сосульками. Выглядели мы свирепо.
Наконец, в темпе бешеной скачки, всего за пару минут мы добрались до зенитной батареи. Одно орудие разлетелось вдребезги от удара молнией Альфачика, второе я поразил мощным выстрелом из револьвера, третье снёс ударом молота вместе с расчётом, четвёртое накрыла прочная, как стальные тросы, паутина. Оставшиеся орудия были брошены солдатами. Батарея замолчала. Шар с Агнес, выпустив белый парашют, к этому времени уже опустился к самому горизонту.