Барон Дубов

Карелин Сергей Витальевич

— Инсект… — выдохнули одновременно Сергей с княжной. Правда, Сергей это сделал уже лёжа.

В следующий миг невидимая сила бросила меня на землю, а на грудь мне словно поставили целый дом. Воздух мерцал и дрожал надо мной и Сергеем — я чувствовал, что он лежит рядом. На Арену вышел директор.

— Княжна, вы в порядке? — спросил он.

— Д-да.

Степан Степаныч кивнул, повернулся к нам и закричал. Нет, он заорал:

— А вы, двое, что здесь устроили? Вся Академия думает, что на нас напали, а на Арене идёт сражение! Совсем

ополоумели? Кто из вас двоих зачинщик?!

— Я… пробудил… его Инсект… — простонал Сергей Михайлович.

Дрожащий воздух вдавливал его в пол. Меня, впрочем, тоже, но я как-то легче переносил всё это. Да и вообще не замечал. Не мог перестать думать о том, что произошло. Меня всего до сих пор покрывала древесина. Я скосил глаза вниз и понял, что сквозь прорехи в одежде можно по мне анатомию мышц изучать. Кожа исчезла по всему телу, остались только деревянные в буквальным смысле мышцы. Правда, пошевелиться я почему-то не мог.

— Да? Каким интересно образом? Сначала попытались убить его, а когда не вышло, бросились на княжну Онежскую? Да вы знаете, что будет с академией, если Якутский князь об этом узнает? Вместо неё останется ледник!

— Я… сам её… позвал.

— Ещё лучше. Предумышленное убийство. Это, вообще-то, уголовное преступление!

— Я, правда, сама пришла, — тихо сказала Василиса.

Я скосил на неё глаза, а она еле смогла оторвать свой взгляд от моего паха, не забыв покраснеть при этом. Похоже, я успел и штаны порвать. Хоть ран, надеюсь, там нет. Их я могу не пережить.

— Правый… карман, княжна… — снова простонал Сергей.

Василиса сунула руку в карман и вытащила монетку. Её тут же отобрал директор и попробовал на зуб.

— Защитный артефакт? То есть, вы всё это подстроили, чтобы пробудить Инсект Дубова?

Сергей кивнул.

— А если бы не получилось? Ладно, княжна, но вы лишили бы руки ученика! И что тогда? Безрукий ученик в пару к безголовому учителю? Последний у меня, по всей видимости, уже есть. Боже, дай мне спокойно прожить остаток моих дней…

— Прошу… прощения… господин директор. По-другому… его Инсект не пробуждался…

Директор глубоко вдохнул и медленно выдохнул. И произнёс настолько холодным тоном, что зябко стало даже мне.

— Обсудим позже вашу профпригодность, Сергей Михайлович.

После он подошёл ко мне. В его голосе ещё сохранился холодок:

— Можете пошевелиться, Дубов?

Я поводил глазами в разные стороны. В следующий миг меня отпустило. И я почувствовал всю силу директора на себе. Как Сергей вообще мог говорить? Я вдохнуть-то не мог. Скосил глаза и увидел, что кожа вернулась на своё место, а княжна снова посмотрела мне между ног, ахнула, покраснела гуще прежнего и отвернулась. Хм, вроде без одежды она меня прежде не видела, а окровавленное рваньё, которое осталось на мне, мало что скрывало.

Давление исчезло, и я смог дышать.

— Понятно, — сурово кивнул директор. — Вашей маны надолго не хватает, а дар не развит

настолько, что вы не можете шевелиться. Нужны дополнительные тренировки, но это мы обсудим позже. А сейчас в лазарет. Выглядите вы хуже, чем раздавленный помидор. Княжна, прошу прощения, но наше занятие на сегодня отменяется. Отведёте Дубова в лазарет?

— К-конечно, господин… апчхи! Директор, — Василиса кивнула, при этом стараясь не смотреть в мою сторону.

Я встал и вышел вместе с ней с Арены. Сергей и Степан Степаныч остались вдвоём.

Закатное солнце золотило улицу. С возвышенности, на которой располагалось здание Арены, были видны остальные горные вершины, уходящие вдаль. Где-то внизу, в оранжевой дымке раскинулся Пятигорск. Мы с княжной медленно пересекали открытое пространство от Арены до основного здания Академии. Я хромал, а рана на руке, нанесённая мечом, кровоточила. Остальные, впрочем, тоже не отставали. Но крови было на удивление мало, значит, Инсект защитил от основного урона.

Я шёл и осматривал руку. Интересно… Клинок, который разрубал сталь и толстые деревья так же легко, словно это были тонкие восковые свечи, застрял в дереве моих мышц, пройдя не больше пяти миллиметров. Я-то в момент атаки уже простился с одной из своих конечностей, собирался просто хоть чуть-чуть оттолкнуть клинок обезумевшего препода, а тут вон как… Остановил полностью.

— Коль! — позвала меня княжна.

Она шла рядом, глядя куда угодно, кроме как на меня. Надеюсь, прорехи в паху не были тому причиной. А хотя пускай. Я же себе не сам штаны разрезал. Это всё результат сражения не на жизнь, а на смерть.

— Что?

— Почему ты скрывал от меня свой дар? — Василиса остановилась и уставилась себе под ноги. Её шею и грудь закрывал длинный шерстяной шарф коричневого цвета. — От всех скрывал.

— Я не скрывал.

— Тогда не понимаю. Если Инсект пробуждается только в случае смертельной угрозы, то почему он не пробудился во время боя с Сергеем Михайловичем?

— Не знаю. Думаю, что я не видел в нём смертельной угрозы. Он учитель, и изначально не хотел меня убивать, и я это знал на уровне подсознания. Потребовалось долго сражаться, чтобы адреналин оставил только рефлексы. Только тогда он, наверно, сам смог поверить, что собирается меня убить. И я тоже. Но у него не получалось. А у меня не получалось убить его. Сергей сильный воин. Даже без Инсекта.

— Но… тогда почему он напал на меня?

— Он… не совсем напал. Если Сергей сам тебя пригласил, то допускал, что не сможет одолеть меня в бою. Ты была нужна для подстраховки. Как запасной план. И он сработал.

— И тогда… пробудился твой Инсект? — она подняла на меня глаза, голубые, как арктический лёд. — То есть ты испугался, что он убьёт меня?

— Да.

— Но ты не знал, что твой дар сейчас проснётся.

— Я всегда думал, что у меня его нет.

Василиса повернулась и пошла дальше. Задумчивость не покидала её.