Барон. В плену твоих чар
Шрифт:
– Я бы что-нибудь придумала.
– Не сомневаюсь, – сказал мистер Слоан и потер руки. – Итак, мне повезло, что я не уехал и остался в городе. Это судьба. Давайте-ка захватим ваше пальто. – Он распахнул перед Эйвой дверь. – А ситуацию вы мне опишете по дороге.
Уилл помог Эйве сесть в экипаж и сам взобрался туда вслед за ней. Он не мог поверить своей удаче. Тайна мадам Золикофф могла раскрыться, и все из-за того, что ее брат попался на карманной краже. Что это за семейка? Неужели все ее члены так или иначе вовлечены
Когда Эйва приехала к нему домой, ее красивое лицо было невероятно бледным, а небольшая шляпка держалась на честном слове. Вне всяких сомнений, эта ситуация причиняла ей страдания… но Уилл вдруг поймал себя на мысли, что ему нравится быть для нее рыцарем в блестящих доспехах. Глупо, конечно, учитывая обстоятельства и то, как эта женщина его ненавидела.
Сегодня ее лицо светилось искренней беззащитностью, обнаженной уязвимостью, и это задело что-то в его душе. Эйва пришла к нему за помощью, и будь он проклят, если ей откажет.
К тому же Слоан привык к тому, что кто-нибудь в нем нуждается. Он воспитывал сестру с тех пор, как ей исполнилось восемь лет, находился рядом с ней, когда умер их отец, был свидетелем того, как она превращалась в молодую леди, присутствовал на ее дебюте… Но теперь она была замужем и ждала первого ребенка. У Лиззи был муж – с точки зрения Уилла, грубый, неотесанный тип, – в которого она, похоже, была влюблена, и брат больше не был главным человеком в ее жизни. К этому еще нужно было привыкнуть, хотя умом он всегда понимал, что такой день однажды настанет, рано или поздно.
Таким образом, Уилл был не против спасти Эйву – в особенности если это означало, что она будет перед ним в долгу.
– Давайте начнем с того, в каком участке находится ваш брат.
– В тринадцатом.
Хорошо. Уилл был знаком с тамошним капитаном, Хоганом. Звонить комиссару не придется. Уилл отдал распоряжение кучеру и откинулся на спинку обитого плюшем сиденья. Плечо его при этом коснулось плеча Эйвы, но он не сделал попытки отодвинуться.
– А теперь назовите мне его имя.
– Томас Джонс.
Эйва Джонс. Замечательно.
– И он карманный воришка.
– Нет! – ответила она неожиданно громким голосом, как будто ее заявление, сделанное на повышенных тонах, должно было вызвать больше доверия. – Он не вор. Том трудится на табачной фабрике в Ривингтоне. Он проработал там четыре года, хотя и ненавидит это место. Он…
Эйва закусила губу, и это почему-то тронуло Уилла. Вполне предсказуемо кровь прихлынула к его промежности – тело отреагировало в соответствии с основным инстинктом. Никогда прежде он не встречал женщины, которая влияла бы на него таким образом. Уже много дней Уиллом руководило безумное желание узнать ее поближе. Он спал с женщинами разных комплекций, с женщинами, более роскошными, чем та, что сидела сейчас рядом с ним, так что же такого было в этой Эйве Джонс, отчего ему так хотелось узнать все ее тайны и затеряться в ее глубинах?
Однако какой бы ни была природа этого влечения, нужно было его игнорировать. Он не
– Итак? – произнес Уилл, поскольку Эйва продолжала молчать.
– Том познакомился с группой парней и захотел к ним присоединиться. Я категорически возражала против этого. Но на следующий день мой брат пришел домой с огромным жареным фазаном. Ничего подобного мы раньше не могли себе позволить. Я разозлилась. Попыталась урезонить Тома, объяснить ему, что воровать плохо, но он и слушать не хотел. – Эйва резко повернулась к своему спутнику. – Если вы сейчас хоть слово скажете о моей профессии, я столкну вас под колеса этой кареты.
Он поднял руки, пытаясь ее успокоить. Уилл знал, каково иметь дело с непослушными родственниками. Он, например, сто раз советовал Лиззи не открывать брокерскую фирму, однако она не послушалась и сделала по-своему – благодаря финансовой поддержке мужа.
– А сколько еще у вас братьев и сестер?
Эйва тяжело вздохнула, и Уилл почувствовал, что ей ужасно не хочется так много рассказывать о себе.
– Двое. Еще один брат и сестра.
– И они работают?
– Моя сестра трудится на швейной фабрике, а самый младший братишка продает газеты.
– А где ваши родители?
– Они умерли.
Выходит, на ней лежит ответственность за всю семью, поэтому она и стала мадам Золикофф. Безусловно, она зарабатывает на простаках вроде Беннетта больше, чем все ее родственники вместе взятые. Уилл уже почти восхищался ею.
– А что насчет друзей вашего брата? Дайте-ка угадаю: полиция хорошо их знает.
– Да, оказалось, что это именно так. Когда я пошла его выручать, мне сказали, что остальные двое парней имеют по нескольку приводов в полицию. И поэтому копы не поверили, что мой Том не такой отпетый мошенник, как остальные.
Резонно. Уличные воришки заводят друзей с единственной целью – чтобы те помогали им воровать.
– Сержант сказал мне, что их отправят в Томбс. – Голос Эйвы в конце этой фразы дрогнул. Исходившее от нее ощущение беспомощности словно въелось мужчине под кожу и начало глодать его изнутри. Трещина в ее показной уверенности пробудила в Уилле стремление защитить ее – чувство, граничившее с нежностью. Боже мой, что с ним происходит?
Уилл прокашлялся.
– Это может решить только судья, Эйва. Но я вытащу вашего брата из полицейского участка до того, как дело дойдет до суда. Вам, вероятно, придется заплатить штраф.
– Я буду очень благодарна вам за все, что вы сможете сделать.
«Насколько благодарна?» – хотелось спросить Уиллу, но если бы он хотя бы сделал какой-нибудь отвратительный намек, то стал бы чувствовать себя последним хамом во всем Нью-Йорке. И тем не менее у него возникло желание получить от нее что-нибудь эдакое. Эйве наверняка бы это не понравилось.
Их карета повернула на Хьюстон-стрит. Полицейский участок находился за квартал отсюда, на углу Шериф-стрит и Хьюстон-стрит.