Баронесса Настя
Шрифт:
Опалила догадка и Настю: «Он!.. Мишин-Винт!..»
Да, это был капитан. Пряхин рассказал ему, как всё произошло и попросился вдогонку за Настей, но Винт сказал: «Ваше дело командовать пушкарями, а судьбу сержанта Абросимовой предоставьте решать мне».
На штабном военном самолёте капитан вылетел в Москву, а через неделю прилетел к Ацеру, с которым у Москвы были связи по масонской линии.
— Вы хотели о чем-то меня спросить? — произнесла Настя.
Старалась быть спокойной, но голос её противно и мелко дрожал, так, наверное,
— Если позволите, хотел спросить: с кем имею честь?
— Кейда Функ. Вон наш замок.
Всадник снял шляпу и низко поклонился.
Настя тронула каблучками лошадь. Анчар, довольный мирным исходом встречи, рванулся вперёд.
Она уже не знала, не помнила, куда едет, зачем... Гулко, ударами молота, колотилось сердце. «Он и не он! Но здесь, в этих местах — каким образом и с какой стати?.. Но если это он? Если знает, что я — это я, что я здесь и теперь для всех баронесса Функ? Тогда что я должна делать?»
Не было ответа ни на один вопрос.
На обратном пути она сумела взять себя в руки, успокоиться, в замок входила уже с улыбкой, вполне умиротворённая,
— Как ваша прогулка? — встретила её вопросом поджидавшая у входа фрау Мозель, — Луиза и Анчар вас признали?
— Ах, они прелесть! Я их полюбила с первого взгляда.
— А они?
— Кажется, да, и они меня.
И порывисто, сверкая счастливым взором, взмолилась:
— Фрау Мозель! Ангел мой, душечка! Позовите Анчара и позвольте ему жить со мной. Всегда, везде, — и по ночам в спальне,
— Ну, если вы так желаете... Сюда пожалуйте, сюда. Вы, верно, забыли, что большая дверь ведёт в Рыцарский зал, где мы обедаем, а вот эта лестница, — наверх и направо, — в наши покои.
Настя шла впереди, быстро, бодро. Она думала о том, как сюда приведут Анчара, и он будет с ней рядом. С ним она никого и ничего не будет бояться. Только бы скорее!
— Обед у нас через два часа, вы успеете отдохнуть, а сейчас, если желаете, я подам вам кофе.
Фрау Мозель поставила на стол поднос с серебряным кофейным прибором и удалилась.
Настя подвинулась с креслом к раскрытому настежь окну, вдыхала хвойный аромат уходящего в горы леса. Там, за озером, начиналась овеянная романтикой Швейцария.
За чередой лесистых холмов, у размытого жидкой голубизной горизонта чернела полоска стены с невысокой башней посредине. Это был замок Ацера, и там же обретался, неизвестно как выпрыгнувший здесь Мишин-Винт. Он вроде бы и свой, и дело у них общее, но не верила ему Настя, боялась его и хотела бы держаться от него подальше.
«Идёт по моим стопам, — Явилась догадка. — Конечно... Иначе и быть не может. Пряхин доложил, что, меня взял с собой генерал. Определить, какой генерал — проще простого, разведка донесла и о болезни Функа, и о том, что он отбыл домой. На то она и разведка. Всё ясно, как днём. Чего же ещё тут гадать? Но вот зачем он здесь, что будет требовать?»
Неожиданно в комнату влетел Анчар, — дышит трудно,
Настя намазала маслом ломтик хлеба, отрезала кусочек ветчины и сыра. Фрау Мозель движением глаз показала место у стола, где ставила чашку покойная баронесса. Пёс благодарно посмотрел в глаза хозяйки, легонько коснулся лапой её колена и лишь затем приник к еде. Видимо, этот ритуал он усвоил с раннего возраста и теперь, с его возобновлением, окончательно уверился в возвращении к нему прежней жизни.
После кофе Настя с наслаждением улеглась на диване. В забытье ей слышалось то лёгкое поскуливание, то щебетанье птиц в лесной чащобе. Она чувствовала, как стучит сердце, бьётся пульс в висках и на затылке. Внезапно проснувшись, сбросила плед, которым её прикрыла фрау Мозель, и не сразу увидела сидящего у изголовья Анчара. Он жался к дивану, смотрел на хозяйку просительно и тревожно. «Как жаль, — подумала Настя, — что собаки не умеют говорить». Неясно, неосознанно она угадывала смутное беспокойство Анчара.
Вошла фрау Мозель, принесла платье и предложила принять ванну.
Ванная комната была отделана с особым шиком и вкусом, здесь доминирующим был цвет морской волны, кафельный пол и большое зеркало усиливали ощущение пространства. Раздеваясь, Настя засмотрелась на игру света в гранях бесчисленных флаконов и флакончиков, а фрау Мозель, стоявшая в дверях, глубоко вздохнув, проговорила: — Мой Бог! Вы прекрасны, как ангел.
Погружаясь в ванну, Настя спросила:
— Фрау Мозель, почему так тревожно смотрел на меня Анчар? Он, видно, не узнает во мне хозяйку?
— Да, конечно, он понимает, что вы — не она, но он принял вас и будет служить вам до конца жизни.
— Он жалобно скулил возле моего изголовья,
— Я тоже это слышала и вижу, что Анчар встревожен чем-то, но нам не дано знать, что у них творится на душе. Я щупала его нос, — он холодный, значит, пёс здоров. Потом всё прояснится.
У камина в спальне Настя сушила волосы, тут же одевалась. Фрау Мозель предложила ей платье из тёмно-вишневого бархата с глубоким декольте. Оно обнажало также плечи и руки и было очень красиво.
—Наверное, это платье любила хозяйка? — озабоченно спросила Настя,
Фрау Мозель объяснила:
— Гардероб хозяйки я, конечно, использую, но детали подбираются так, что каждый наряд имеет свой индивидуальный рисунок. У нас в замке сейчас работают два модельера, они помогают мне, и скоро будут готовы для вас несколько комплектов одежды.
Кейда успокоилась, она разглядывала себя в зеркало и радовалась наряду.
Между тем Анчар всё время находился рядом и время от времени захватывал зубами её платье и тянул куда-то. Впрочем, не сильно и не настойчиво: потянет раз-другой и смотрит на неё своими немигающими глазами,