Бару Корморан, предательница
Шрифт:
— Обойдемся без похвал, — рыкнул лис, прятавшийся за человеческим обликом. — Взгляни на цифры.
Армия поглощала хлеб, пиво и деньги в неимоверных количествах. Старая вражда порождала постоянные стычки, а в лагере кипела вражда. Солдаты убивали друг друга в драках и выхаркивали легкие. Инирейн задыхался от кровавого поноса, а небо — от пепла горящих трупов.
Армия оказалась сущим кошмаром.
Но Лизаксу сделал все, что мог. Он разделил лагерь на крылья, а затем назначил верных людей на должности командиров, гонцов, интендантов, казначеев, комендантов, травников, переводчиков,
— С цифрами порядок, — резюмировала Бару, откладывая бумаги в сторону. — Лизаксу, ты здорово справился.
Сейчас Ордвинн мог похвастаться своим собственным легионом из двадцати пяти тысяч воинов! Наконец–то исполнилось желание Тайн Ху — вполне можно было использовать придуманное ей название: «Армия волка». Лизаксу даже не забыл проводить регулярные учения, и легион мог развернуться в цепь, послать вперед эскадроны кавалерии и выполнять простые команды — двигаться вперед или атаковать. До организованного отступления, самого сложного из маневров, было еще далеко, но Бару надеялась, что до столь трагичного финала дело не дойдет.
— Я сама не управилась бы лучше, — с бесконечной благодарностью сказала Бару. — Чем тебя наградить?
— Я скучаю по жене и детям. И я хочу только благополучного будущего для них и для моего народа.
Бару ожидала, что он напомнит об их сделке, но Лизаксу прищелкнул пальцами и послал двух своих дружинников за пивом.
— Князь Отсфир надеялся поговорить с тобой, — добавил он.
— Уже поговорил.
— Ого! — воскликнул Лизаксу и тепло ей улыбнулся. — Но ты осталась непреклонна.
— Я не стану его женой, — ответила Бару хищнику, который прятался под маской княжеской учтивости. — Я в курсе, что это был твой план. Ты поддерживаешь Отсфира. Но я от этого ничего не выигрываю.
— Быть по сему.
Глядя на него в упор, Бару недоумевала. Хотя Лизаксу был по–прежнему оживленным, в его глазах появилось нечто новое — усталость или настороженность.
— Тебя что–то беспокоит?
Он покачал головой.
— Нет. Отсфир уймет свою гордость и переживет отказ.
Бару успела забыть о его росте: когда он встал, ей показалось, будто перед ней разогнулась и выпрямилась высоченная ива.
— Я хотел бы спросить тебя кое о чем, касательно твоего будущего. Но позволь мне побеседовать с тобой об этом в другой, более подходящий момент.
— Конечно. — Бару подошла к планшетной доске посреди его шатра. — Сколько у нас времени до сражения?
Лизаксу провел пальцем по пергаменту, вдоль каллиграфических строк, начертанных талантливым писцом–иликари.
— Каттлсон будет здесь через три дня, если только не выслал кавалерию вперед. Разведчики «шакалов» держат под наблюдением леса и дороги. Появление Маскарада не застанет нас врасплох.
Ее «шакалы». Те, кого она знала и вела за собой… Все шло как задумано, согласно ее планам. Она знала, что грядет битва и цена победы будет ужасна, однако не ожидала, что судьбы «шакалов» будут волновать ее настолько сильно.
Бару наморщила лоб и склонилась над картой с цветными флажками, прижатыми при помощи
— Посмотри–ка на армию Каттлсона — и особенно на отряды его разведчиков и фаланги велитов! Южный фланг оголен.
— Да. Его колонна не защищена от высадки с кораблей или атаки из Уэльтони.
— Он не боится Жениха Моря?
— Я послал ему весть сегодня утром, — произнес Лизаксу и нервно покосился на карту. — И очень боюсь кое–какого ответа…
Ответ был получен на рассвете следующего дня. Князь Унузекоме, Жених Моря, друг пиратов, заклятый враг Империи Масок, претендент на трон Ордвинна, большой любитель саг и легенд, отправился на войну.
Пока Бару ехала вдоль Инирейна в обществе Отсфира, объединенный флот княжества Унузекоме и пиратского синдиката Эйоты нанес удар по пятому флоту Империи. Но это стало лишь захватывающим началом истории. Такова была завязка легенды о величайшем морском сражении со времен Войны Армад.
Унузекоме новел сорок три боевых дромона под парусами, вооруженных таранами, минами, огнеметными сифонными машинами и даже новейшими ориатийскими торпедами, — в атаку на пактимонтский Порт–Рог. Целью являлась флотилия Маскарада. Князь задумал прижать защитников гавани к прибывшим транспортам с морской пехотой, сжечь всех, заминировать гавань и осадить город.
Бару сказала ему: «Флот Маскарада, отброшенный от наших берегов, — вот что произвело бы на меня глубочайшее впечатление».
Она не сомневалась в Женихе Моря.
Но что за история о лихом князе, если в ней нет достойного противника? Контр–адмирал Ормсмент, с которой Бару доводилocь) ужинать прошлой осенью, получила повышение и уже командовала Ордвиннским флотом Империи. Она выдвинула навстречу Унузекоме семь фрегатов — «Сцильптер», «Юристан», «Комсвиль», «Уэльтерджой», «Стормбрид», «Доминер» и собственный флагман «Судане». За ними шли два огромных огненосца — «Эгалитария» и «Кингсбейн». Вдевятером они встали против флота мятежников. Ормсмент играла по–крупному, хотя и знала о некоторых проблемах своей флотилии. К примеру, о том, что руль «Кингсбейна», поврежденный осенью нырялыцицей–иликари, до сих пор не позволял капитану уверенно управлять огромном судном…
Унузекоме зашел с запада, дабы поймать попутный ветер. Судя по рассказам, он командовал совершенно спокойно, а барабанная дробь передавала его приказы всем кораблям: «Абордажные команды к борту. Готовь весла. Бойся огня, готовь песок. Стройся в линию. В атаку».
Поймав попутный ветер, флот восставших устремился на Ормсмент.
Девять против сорока трех!.. Считать Ормсмент умела отменно: ее фрегаты сломали строй и «пустились в бегство» — на юг и на восток, в открытое море. Два огромных огненосца двинулись на север, в гавань, беспорядочно работая веслами. Данный маневр означал: если нельзя спасти корабли, нужно отступить и сохранить флот для будущих боев. А спасти суда оказалось невозможно. Огромные неуклюжие посудины, битком набитые пехотинцами, остались без защиты и приготовились к гибели.