Барышня ищет работу
Шрифт:
Ещё интереснее. А почему я ту дверь увидела, и почему не смогла открыть? Странно.
Но я подумаю об этом после, а пока… есть ещё немного времени, можно почитать у себя. Потому что вечером выход в театр, а потом… то самое.
Мне даже театр сегодня был не слишком в радость, но я очень боялась, что Софья прочитает моё беспокойство на «раз». Поэтому я изо всех сил смотрела на сцену, но только смотрела… и не сразу поняла, что хозяйка меня спрашивает о чём-то.
— Что с вами, Ольга Дмитриевна? — усмехнулась она по обыкновению. — Неужели кто-то из вчерашних кавалеров в душу запал? Ну-ну.
В другой раз я бы принялась доказывать, что никто и никогда, но… это ж естественно,
А после театра — ужин дома, и спокойной ночи. Я взяла с собой в комнату книгу — мне разрешалось читать при свечке. До полуночи ещё полчаса, если верить большим часам в гостиной. Ждать оставалось немного.
16. Мои магические странности
16. Мои магические странности
Когда часы в гостиной начали бить полночь, я вздрогнула. Извольте ли — зима, холод снаружи лютый, полночь, по дому ходить нельзя, дурочка Оля ждёт на беседу некроманта. Красота, не правда ли? Вот так.
Я нервно рассмеялась — тихо-тихо. Потому что, ну, и страшно, и странно, и руку тоже некому подать. Остаётся смеяться — тихонечко, чтобы, не дай все высшие силы, никто снаружи не расслышал.
И что вы думаете? С последним ударом часов воздух в моей комнатке всё равно что сгустился, и прямо посреди из ничего возник этот самый некромант. Наверное, у меня был такой взгляд, что он усмехнулся, змей подколодный. И принялся водить руками — что, заградительные мероприятия? И от того, что он вот так поводит руками, нас и вправду никто не услышит? Надо отдать ему должное, руками он водил красиво. И сами по себе его руки очень даже ничего, я ещё вчера на балу заметила.
А он красиво пошевелил красивыми пальцами, стряхнул их и уставился на меня. Я и забыла, что надо быть гостеприимной хозяйкой. Тьфу, как в студенчестве, на первом курсе, когда был момент, я со всеми своими рассорилась и некоторое время жила у бабушки Зины, маминой мамы. Та ложилась спать в девять, но я пару раз наглела и приводила знакомых парней, открыв тихонечко дверь. И вот там нужно было говорить тихо-тихо, и если целоваться, то тоже тихо-тихо, а ничего большего я тогда ни себе, ни парням не позволяла.
Но здесь, кажется, в программе вечера нет строчки «Целоваться». Ну и ладно.
— Добрый вечер, Ольга Дмитриевна, — гость оглядел мою комнатку.
Я опомнилась, закрыла некрасиво разинутый рот и подскочила с кровати, где лежала с книгой поверх покрывала.
— Располагайтесь, — кивнула ему на лавку.
— Вы можете не шептать. Нас не услышат, — он кивнул мне и сел на лавку.
— Простите, не могу поверить.
— Понимаю, — усмехается он. — Вы почему-то не знаете многого из того, что должны были бы знать, судя по… да по всему. И мне весьма любопытно — как так вышло.
— Как именно? — я опустилась на лавку рядом с ним.
— Давайте так — я расскажу, что надумал, а вы поправите, если я где-то ошибся в своих выводах.
— Давайте.
— Первое и главное — Софья Людвиговна и её ближняя дама Антония — маги-универсалы. А я — маг-некромант. Это настолько отличные разновидности магии, что практически друг для друга неодолимые. Я, скорее всего, не одолею защиту или преграду, если госпожа Серебрякова решит её передо мной создать. Но и она не одолеет меня. Понимаете, это — разное, очень разное. Поэтому не беспокойтесь о том, что будет, если нас услышат. Не услышат. Это первое. А второе состоит в том, что абсолютно все маги видят, когда им лгут. Просто видят, понимаете? Вы можете не верить, я по вашим глазам вижу, что
— Для меня и вправду странно всё это слышать, поверьте, — кивнула я.
— И это возвращает нас к тому, откуда вы взялись в Егорьевском переулке. В одежде странного покроя, со странным ридикюлем в руках, и в том ридикюле был странный конверт с некими документами. Кстати, о документах. Если вы скажете — я их вам принесу, так же, как пришёл сейчас. Договорим, и я схожу за ними. Но вы уверены, что здесь их никто не найдёт и не полюбопытствует?
Я задумалась. О нет, я не была наивна или совсем уж глупа, и прекрасно понимала, что и Агафья может увидеть всё, что захочет, пока убирает комнату, и Антония может зайти, пока все мы где-то в гостиной или вообще уехали в театр или в гости. Ладно, слушаем, потом будем соображать.
— Я не уверена, вы правы. Никто не может быть в таком уверенным.
— Отчего же, если вы маг и знаете какие-нибудь запирающие чары, которых не знают другие, или ваши чары столь сильны, что вы точно знаете — их никто не одолеет, — усмехнулся он.
— Вам бы всё смеяться, — вздохнула я.
— На самом деле, смешного здесь немного. Так вот, что вернёмся к нашим… документам. Имея склонность к пониманию иностранных языков, я полагаю, что смог представить себе их смысл.
— Что? — нет, я не поверила.
— То самое, — усмехнулся он. — Я так понимаю, что в том конверте и впрямь был ваш паспорт, а ещё — документ об образовании, смысл остального от меня, признаюсь, ускользнул. Наверное, потому, что в моей жизни не встречалось таких документов, вот я их и не опознал. И нет, перевести я не смог. Только догадаться об общем смысле.
— Всё так, да. Паспорт, университетский диплом.
— Вы окончили университет?
— Да.
— И какой же факультет?
— Начального образования. Я учитель начальных классов, только не работала по специальности ни дня.
— Учитель. Отлично, — кивнул он. — И в каком же университете девицам предлагают окончить курс этого самого начального образования?
— В Иркутском, — вздохнула я.
— Не слышал о таком. Но вы говорите правду. И мы, таким образом возвращаемся к вопросу — кто вы и откуда, Ольга Дмитриевна. Понимаете, когда я завершал своё образование, то после Московской обще-магической академии отправился во Франкию, и там провёл ещё два года в Академии Паризии. Мой наставник, профессор Оливье де Саваж, говорил о том, что множественность миров доказана, а подтверждения этому факту нет-нет, да и встречаются. Он рассказывал о людях, которых когда-либо заносило к нам из других вселенных, у него в семье когда-то давно был такой случай. И некоторые другие могущественные семьи тоже могут похвастаться такими приобретениями. А ещё, говорят, при определённых обстоятельствах можно попасть в другие миры от нас. И когда я взял в руки ваши бумаги, Ольга Дмитриевна, я смог их для себя объяснить только одним — вашим нездешним происхождением. Вы определённо получили образование, вы не тушуетесь, как непременно случилось бы, будь вы из отдалённой деревни, как вы пытались рассказывать соседкам в больнице у Зимина. Ваша предшественница Татьяна Алексеевна была такой девушкой, с ней всё было кристально ясно, не ясно только, куда она подевалась, что даже родным не сообщила, а она исправно связывалась с ними, пока жила в этом доме.