Барышня ищет работу
Шрифт:
Она принесла мелких двойных булавок, и приколола цепь в нескольких местах к подкладке лифа.
— Хоть ленточку привяжите, что ли. С голой шеей неприлично.
Ленточки в тон платья и отделки и ещё кусочки кружева мне были выданы вместе с ним. Вот, бордовая, можно будет красиво её завязать, а можно добавить кружева, будет чокер… В общем, я попросила ниток и иголку, и принялась ваять чокер. Свернула розочку из бордовой атласной ленты, сделала вокруг неё розетку из кружева… годится.
Антония осмотрела и одобрила.
— Да, подходит. У вас
Дальше я пошла в гостиную ожидать, а Антония отправилась одевать Софью Людвиговну. Я не рискнула садиться в кресло, чтобы не помять платье, просто взяла книгу и встала с ней под зажжённой Антонией магической люстрой. Книга была об истории здешней России — потому что нужно же знать, что тут и как. Я как раз осознала, что здесь были свои великие Пётр и Екатерина, когда появилась Софья Людвиговна. В чёрном шёлковом платье и с умопомрачительными украшениями — как всегда, величественна. Опиралась она на уже знакомую мне трость с серебряным наконечником.
— Вы хорошо выглядите, Ольга Дмитриевна, — сообщила она мне. — Пойдёмте же, пора ехать.
Я подхватила мешочек, в котором были мои бальные туфли, и ещё сумочка из ткани от платья — с перчатками, платочком, маленьким зеркальцем и веером, два последних предмета купили у китайцев на ярмарке в прошлое воскресенье. Хозяйка сказала, что в бальной зале затруднительно выжить без веера, ибо очень душно, я поверила. У неё самой был великолепный веер из чёрных страусовых перьев на планках из панциря черепахи, Антония везла его в специальной шкатулке.
О да, Антония отправлялась сопровождать нас. Ни в театр, ни в гости она с нами не ездила, а тут поехала. Села в экипаже напротив нас и велела Афанасию трогать.
Мы приехали в ту часть города, где я в этой реальности ещё не бывала. Но узнала дом с якорем на крыше — потому что у нас тоже есть такой. Не просто дом, а целая усадьба — с несколькими домами, разбросанными по парку, и если у меня дома главный дом не сохранился, то здесь — стоит, целёхонек. Видимо, здешний Владимир Платонович, как и наш, домашний, тоже любит живопись, собирает картины и построил целый отдельный дом под картинную галерею.
Впрочем, прибыли мы не в галерею, а как раз в главный, не сохранившийся в моей реальности дом. Нас встретили, приветствовали, пригласили в комнату, где можно было переодеться. Оставить платки и шубы, снять сапоги, причесаться, надеть бальные перчатки. Тут я поняла, для чего нужна Антония — она помогла Софье Людвиговне, а потом и мне сменить уличную обувь на бальную. Я толком не могла согнуться в корсете, а хозяйка вообще уже почти не сгибалась, Антония помогала ей всегда.
Я бросила на себя взгляд в висевшее тут же большое зеркало, и вместе с Софьей Людвиговной двинулась внутрь дома, Антония следовала за нами.
Ох, бальная зала! Большая, в дальнем углу — место для музыкантов, они играют что-то, а по зале ходят гости. Раскланиваются, здороваются.
— Госпожа Серебрякова с госпожой Филипповой, — сообщил о нас
Что же, с Софьей тут же раскланялись хозяева — Владимир Платонович с супругой, Надеждой Владимировной, меня представили, и мы пошли дальше. Встречались и знакомые, и нет, мы кланялись, и шли дальше. Сделали почётный круг по залу, и пришли к банкетке, на которую Софья Людвиговна и уселась. Мы с Антонией встали рядом.
— Софья Людвиговна, как я рад вас видеть! Здравствуйте, Ольга Дмитриевна! — о, Мельников тут как тут. — Вы уже видели последовательность танцев?
Сегодня он был в мундире, подтянут и строг, ещё серьёзнее, чем обычно.
— Принесите Ольге Дмитриевне, Фёдор Алексеевич, — усмехнулась хозяйка.
Тот сорвался куда-то, притащил красивый листик в виньетках, разрисованный от руки, на котором от руки же был составлен список. Номером первым значился «Польский», а дальше «Вальс», потом какой-то «Новомодный Дирижабль», и что-то там ещё. И тут я поняла, что меня ждёт засада — а что я буду танцевать?
Я не большой любитель танцев. Дома, в институте как-то был проект к Новому году — подготовка к балу, приглашали специальных преподавателей, которые учили всех танцевать вальсы и польки. Студентам и сотрудникам бесплатно. Я ходила на несколько занятий, а до бала не дошла, потому что подхватила простуду. Интересно, пригодятся ли мне эти знания?
— Софья Людвиговна, могу я пригласить Ольгу Дмитриевну на первый танец? — нерешительно произнёс Мельников.
— Извольте, — кивнула та.
И вправду, объявили тот самый «польский». Я толком ничего не поняла, но увидела, что в колонну строятся все-все, кроме, может быть, гранд-дам вроде Софьи.
— Я не уверена, что хорошо танцую, — вздыхаю.
— Я тоже не самый лучший танцор, — ответно вздохнул Мельников, сжав мои пальцы.
Зазвучала торжественная мелодия — о, это, кажется, называется полонез. Раз-два-три. Идём. И вправду несложно. И не слишком быстро. Колонна ходила по залу, сначала по кругу, потом разными фигурами. Фигуры оказывались несложными — главное, смотреть, как их выполняют те, кто впереди, и не тормозить. Я старалась не тормозить.
Когда в одной из фигур кавалеры пошли в одну сторону, а дамы в другую, обходить залу поодиночке, чтобы в дальнем её конце снова встретиться, я вдруг увидела в дамской колонне Софью Людвиговну. Она важно шла, даже и без трости, и по её движениям можно было понять, насколько хороша была она в юности и зрелости. Интересно, кто же её пригласил?
Пары вновь собрались в колонну, колонна остановилась, все кланялись друг другу. Я поклонилась… как-то. Мельников взял меня за руку и повёл к нашей банкетке.
И там я с изумлением увидела, как господин маг Соколовский с невероятным изяществом усаживает на банкетку Софью Людвиговну и раскланивается с ней.
— Благодарю от души, вести вас в танце — редкое удовольствие, — улыбнулся он ей, а потом столь же изящно поклонился мне. — А сейчас могу я пригласить Ольгу Дмитриевну на вальс?