Барышня ищет работу
Шрифт:
— Сколько раз говорить — не Матрёна, а Матильда! — прошипела она. — Ольга, не слушайте этих неотёсанных неучей! И вообще пойдёмте отсюда. У вас есть ещё занятия?
— Нет, полевая практика будет завтра.
— Вот и славно. Тепло, вам в какую сторону? Прогуляемся?
И пошли мы прогуляться.
И было это хорошо — потому что Матрёна, или, как ей намного больше нравилось, Матильда Тихомирова имела за плечами двадцать три года и училась потому, что некромантов мало, и они в целом нужны. Родом из Тобольской губернии, она рано осталась сиротой. Прислуживала в лавке — там неплохо платили, лучше, чем в трактире подавальщицей, она пробовала, но после того, как до полусмерти испугала пьяного приказчика, вздумавшего к ней приставать, быстро
— Огневики и боевики не боятся, остальные все с опаскою, — весело говорила Матильда.
— А мне почему-то и некогда, одна учёба с утра до ночи, не продыхнуть, — сказала я.
— Учёба учёбой, а если раз-два в неделю встречаться с заинтересованным мужчиной — то и учёба лучше пойдёт и веселее покатится. Силы будет больше. После практики я иногда и нашими не брезгую — потому что хочется быстрее восстановиться.
— Дети же, — вздохнула я.
— Да какие там дети, — отмахнулась она. — Кто уже и дома на нежить ходил, кто ещё как. Федьку Шишкина, скажем, из тюрьмы вынули да сюда доставили, потому что признали — он невиновен, лучше его выучить да на службу какую взять, всё польза.
— А он убил кого-то?
— Да, грабителя одного, а второй шум поднять успел, и полиция рядом располагалась, как-то так. Это они, может быть, выглядят детьми, а по смыслу никакие уж не дети. Да и профессора есть, один только младший Пуговкин чего стоит, ещё и неженатый. Он, конечно, экстраординарный профессор, ну так годик ещё — и ординарным станет.
Ага, в штат возьмут вместо почасовки, перевела я для себя. И предлагал жениться, да. Но об этом я Матильде ни слова не сказала.
Зато спросила — кто таков Данила, которого поминали в начале. Она рассказала — парень, который окончил подобие курса за год, тоже по направлению губернатора, из Полтавской губернии, туда после и отправился. И выдали ему документ о том, что он освоил теоретический и практический курс и может быть принят на службу, а чтобы получить значок выпускника и полный диплом, имеет право обратиться и досдать недостающие дисциплины в течение пяти лет, но там в основном всякая общая теория и иностранные языки, и кроме экзамена, нужно написать и защитить дипломную работу.
Вот, это уже что-то по делу. Значит, если я сдам экзамен, то получу такой вот документ, который позволит взять меня на работу по специальности. Вроде неполного высшего образования. И если смогу и захочу, то досдам нужные предметы, напишу работу и получу полный диплом. Вполне реально.
А пока я поблагодарила Матильду и мы распрощались — она побежала к своему полицейскому исправнику, а я направилась пешком домой. И по дороге думала о том, что не решилась бы, наверное, приблизить к себе мужчину — потому что ну зачем? Я не верила, что бывает просто так, без обременения и проблем. У меня не бывает. Но вдруг?
А через пару дней Аркадий Петрович между делом рассказал мне, что тело мальчика Юры, как то и положено, после отпевания предали земле, а призрак его так никуда из дома вдовы Капитоновой не делся.
— Привык, наверное, — пожал плечами Ракитин. — Будет теперь там обитать и за всеми приглядывать.
— Так его навещать нужно и разговаривать, скучает ведь, — нахмурилась я.
А Ракитин пожал плечами и побежал себе дальше.
36. Приятельницы
36. Приятельницы
Расписание устаканилось —
Однокурсники с первого и второго курсов расспрашивали меня — чем грузят на третьем и что там ждёт дальше. Я рассказывала, они дивились.
— Ракитин такой, суровый, не слезет. Он же нам читал о признаках смерти и о том, как она в нашем мире выглядит, в самом начале, — говорил Войтек Томашевский.
— Не, понятно, что увидишь — не перепутаешь. Но ему ж надо, чтобы по полочкам разложить, на пальцах он не принимает, — вздыхал Митя Ряхин. — А чего там раскладывать, всё ж ясно и так, ну, — сокрушался он, сжимая в ладони очередную письменную работу с отметкой «удовлетворительно с минусом».
При том, что на практике он был отличником — ещё бы нет.
Я бегала по лавкам и гуляла и Марьяной и с Матильдой, а то и с обеими разом. Марьяна сначала косилась на Матильду — чего это она имя своё крещёное не уважает, кто ж за неё заступаться-то будет в таком разе, но Матильда только посмеивалась — мол, им там, свыше, и так ясно, кто есть кто. Захотят — заступятся, нос морщить не будут.
А ещё они сурово спорили о роли мужчины в жизни женщины-мага. Матильда смеялась и говорила — роль того мужчины сугубо вспомогательная, чтобы у женщины были силы и были средства. Если можно не выходить замуж, то и вообще хорошо. А Марьяна сокрушалась — как же так, а любовь, а дети, а семья. Я же только смотрела со стороны, мне было понятно — Матильда не знала семьи, ей семья и ни к чему, была б работа и деньги. А Марьяна как раз наоборот — выросла любимицей в большой семье, она не понимает, как иначе. Ждёт выпуска и готовится — как сама будет строить свой маленький мирок.
— Погоди ты, вот получишь диплом, вернёшься домой — и увидишь, нужна ты такая с дипломом своему жениху, или же не особо. Думаешь, он там тебя ждёт, верный-примерный? Да как же, разбежался. Кто он у тебя? Купец? Сам с товаром ездит? Ну так в каждом трактире придорожном подавальщицы есть, и на каждом постоялом дворе — хозяйки, где замужние, где вдовые.
— Да что ты такое говоришь-то, как можно! — огорчалась Марьяна. — Это потому, что твой исправник таков, да? Наиграется и бросит, вот увидишь, — вздыхала и отворачивалась.
— Или я сама его брошу, — улыбалась Матильда.
И они могли спорить до бесконечности, правда, после всё равно мирились.
А потом я встретила в суконной лавке ещё одну знакомую.
Я выбирала полотно на блузки — по блузке в месяц, а лучше по две. Раз здесь блузка — это такая обязательная форма одежды, то их нужно много. Магическая чистка давала хорошие результаты, но мне показалось, что ткань от неё ветшает быстрее, чем после стиральной машины и порошков моего дома. Впрочем, с обычной ручной стиркой всё одно не сравнить, поэтому — да здравствует магия. И стипендия, которая позволила мне прилично одеваться и подобрать одежду для практики.