Барышня ищет разгадки
Шрифт:
— И где мы? — спрашиваю.
— Урик. Богатое село, почтенные жители.
— И вдруг такое непотребство, — киваю.
— Осмотрелась? — Соколовский держал меня за руку. — А теперь присмотрись хорошенько и скажи — не видишь ли ты каких-то странностей.
Что ж тут странного-то может быть? Я присмотрелась, ничего не поняла. Потом прикрыла глаза и доверилась ощущениям.
Меня окутал совершенно понятный энергетический фон — какой и должен быть в таком месте. Или… или нет?
Больше всего это почему-то напомнило постель — такую заправленную по линеечке постель, аккуратную
— Кажется, я поняла, — сказала я, открыв глаза.
— Рассказывай, что увидела, — кивнул стоявший всё это время за моей спиной Соколовский. — Сравним ощущения.
Я рассказала.
— А ведь точное сравнение. И я тебе больше скажу, эту дыру можно увидеть — пройди вперёд шагов десять, наверное, нужно смотреть по следам, не перепутаешь. Можно подсветить дорогу, — он выпустил большой осветительный шар.
Я осторожно пошла по дорожке.
— Следы-то твои?
— И мои тоже, но не только. Конечно, есть некая обычная активность местных жителей, ну там поминки, годовщины и что ещё положено, но не только, потому что от такого рода действий примеченного тобой никак не останется.
Я прошла предложенные десять шагов, осмотрелась… и увидела провал в снегу возле покосившегося креста.
— Оно?
— Именно. Кто-то порылся и не удосужился завершить действие.
— И из этой дыры выбрался тот, кто украл муку и соль?
— Да скорее, помог украсть. Мне только интересно, работали артефактом, и просто неумело работали, или же нашёлся кто-то нашей силы, и помог, но тоже как-то топорно, будто неумелый.
— Думаешь, не может быть неумелого некроманта?
В самом деле, не могут же обойти все таёжные заимки! Мало ли, где можно скрыться? В столицах-то скрываются, а там маг на маге, а здесь и подавно.
— Да в том и дело, что запросто. Когда проходила перепись, вовсе не все были готовы объявить о магических способностях у себя или у детей, так что — немудрено.
— Нужно поискать.
— Нужно. Но раз до сих пор не нашли — тут что-то не так. Нечисто.
Я снимаю перчатку и веду рукой над дырой, пытаюсь поймать остатки чужого заклинания. Соколовский понимает, что я делаю, и не мешает.
— Я тоже попробовал, но поймал очень мало.
— Давай надеяться, что если встретимся ещё раз — то узнаем, — пожимаю плечами.
— Давай надеяться. А сейчас надо бы эту дыру закрыть, справишься?
Я пожимаю плечами, собираюсь с силой и затягиваю неприятное место, разглаживаю, смотрю на результат. В дыру ухнуло сколько-то снега… и наверное, не только снега. Можно стряхнуть руки и идти дальше.
— У тебя отлично вышло, я бы сам не справился лучше, — улыбается он мне. — А сейчас у нас ещё одно место, сравним впечатления.
Второй погост в селе Усть-Балей выглядел схожим образом — вплоть до дыры. Мы снова сравнили впечатления — да, есть некие остатки от творившейся магии, но — без деталей, никаких характерных особенностей почерка
И никаких конкретных ответов, ни одного.
Я дышала на замёрзшие руки, а Соколовский, улыбнувшись, сначала затянул дыру сам, а потом взял меня за локоть.
— Пойдём уже греться, Лёля.
— Греться? Ну да, то, что надо.
Бегать за нежитью — одно дело, а стоять в сугробе — совсем другое, и у меня уже зуб на зуб не попадал. И я совершенно не возражала, когда он утащил меня в тепло — то самое тепло, которое устроила ещё неведомая мне франкийская принцесса, в чьём доме мы жили в Поворотнице.
— Мыть руки и есть горячую еду, — сказал Соколовский. — Быстро мыть руки и есть.
— Мы торопимся? — не поняла я.
— Как сказать, — усмехнулся он. — Дело к полуночи, хорошо бы поспать хоть несколько часов… но до того я сниму с тебя это удивительное одеяние.
— Не даёт покоя? — вернула усмешку я.
— Поражает воображение, — он принёс согретую кашу и горячий чай.
Мы и впрямь очень быстро поели, а потом он потянул меня в уже известную мне спальню.
— Лёля моя Лёля, невероятная и прекрасная… Кто тебя только надоумил добыть эти изумительные брюки?
Кончики пальцев пробежались по моей ноге, и не важно, что там несколько слоёв одежды… нет, важно, лучше сейчас без них.
А когда все одежды были сняты, только и оставалось — обхватить друг друга и упасть. В то измерение, где были только мы двое, и больше ничего и никого. Желательно, до утра.
5. Факты и слухи
5. Факты и слухи
Первой проснулась я — потому что больше переживала за возможное раскрытие тайны, наверное. Глянула на Мишины часы — шестой час. Кажется, в два часа мы ещё не спали… Ладно, пока мы в таком вот непонятном статусе, то будем прятаться ото всех.
Я выбралась из постели, натянула сорочку и принялась сгребать прочую свою одежду в кучу. Теневая изнанка — это такое место, где не ощущаешь ни тепла, ни холода, там просто нет таких понятий. Поэтому можно сбежать, не одеваясь, и досыпать дома.
Он проснулся, смотрел на меня, молчал.
— Мне будет проще, если Надежда обнаружит меня утром в своей комнате.
— Понимаю, Лёлечка, — и ещё дотянулся и поцеловал. — Ничего, мы это изменим. Совсем скоро изменим.
Мы ещё поцеловались, потом ещё поцеловались, а потом я нырнула-таки домой. Свалила одежду на лавку и забралась под одеяло. Спать, срочно спать.
Надежда застучалась в дверь в семь часов, я с трудом разлепила глаза и откликнулась — поднимаюсь, мол, спасибо. И впрямь поднялась, плеснула в лицо холодной воды, умылась, сложила нормально ночную одежду. Пожалела отчаянно, что нет в ходу телефона, в котором можно было бы написать позитивную глупость или отправить каких-нибудь стикеров.
Потом сообразила, достала зеркало. Подумала о Мише, нарисовала мокрым пальцем смайлик и перевернула зеркало на постель — чтоб не убежал. Сама себе посмеялась. Потом спрошу, дошло ли хоть что-нибудь.