Башни человеческих душ
Шрифт:
– И вот так каждый раз. – Обратился он к Августу, пока они ждали приход следующего пациента. – Все пропускаешь через себя, все чувствуешь с острой точностью, словно эта трагедия произошла с тобой. Как противно, как сложно копаться в чужой человеческой душе. И так каждый день, вот уже на протяжении пяти лет. Знаете, я завидую людям рабочих профессий. Вырыл себе канал, добыл уголь в шахте или произвел нужное количество деталей на заводе – и все. Устал физически, безусловно. Но вот моральное состояние осталось на прежнем уровне. Хотя и у обычных рабочих бывают ситуации, когда они доходят до нервного срыва. Но это же единичные случаи! А тут каждый день нечто подобное! Чувствует моя душа, что на закате жизни психотерапевт понадобиться уже мне!
После ушедшей девушки, Август успел застать еще нескольких пациентов. Приходил клерк, которого уволили с работы, женщина, потерявшая на войне мужа и сына, и совсем еще молодой парень, который страдал паническими
За все время приема, Август почерпнул для себя весьма интересный опыт и вместе с Джеромом пришел к выводу, что он все сделал правильно. Во всех ситуациях Август применил бы точно такую же тактику лечения, разве только получилось бы у него это не настолько профессионально, как у его коллеги. Джером также пожаловался Августу, что им запрещено принимать «тяжелых» пациентов и стараться лечить более сложные недуги. Тому виной была торговая гильдия, которая пожелала, чтобы здесь лечили только людей высшего класса, и доктору Паулю стоило неимоверных усилий добиться хотя бы того, чтобы здесь принимали и обычных пациентов. Этот спор длился практически год, и в итоге гильдия пошла на уступку, но стойко требовала, чтобы больных шизофренией, биполярным аффективным расстройством, посттравматическим синдромом, диссоциативным расстройством личности и другими тяжелыми болезнями по-прежнему отправляли в закрытые клиники, которые находились в самых отдаленных районах города.
Джером отметил, что хотел бы в скором времени взять вот такого «тяжелого» пациента и постараться максимально привести его в нормальное состояние. Он уже общался с доктором Паулем на эту тему, и тот дал добро. Ему оставалось только договориться с подходящей больницей, где можно было бы приступить к «настоящей практике». Однако и Август, и Джером сошлись во мнении, что вылечить «тяжелого» пациента полностью невозможно.
За работой время летит незаметно, а потому, когда порог кабинета переступила Катерина, Август понял, что его время пришло. Она поинтересовалась, как у них идут дела и сказала, что водитель уже освободился и готов выехать. Август сердечно поблагодарил Джерома за предоставленную ему возможность побывать на сеансах психотерапии, после чего записал его контакты на тот случай, если они больше не встретятся.
Вместе с Катериной они вышли во внутренний дворик за больницей, где уже поджидал водитель, стоявший у грузовой машины. Это был мужчина с необычайно большим и висячим животом, который выпирал из-под грязной серой рубахи. Коричневая куртка поверх нее тоже не отличалась особой чистой. На голове съехала на бок шоферская кепка. Маленькие черные глаза под пухлыми щеками с некой иронией рассматривали Августа. В уголке рта торчал окурок папиросы, которую он выбросил в урну, как только они подошли.
– Ну вот, – сказала Катерина, представляя Августа Джейкобу. – Это мистер Джейкоб, наш водитель. Он отвезет вас куда нужно. Как только вернетесь назад, сразу найдите меня и расскажите, как все прошло. Я сегодня до позднего вечера буду разбираться с делами.
Август поблагодарил Катерину, и как только она удалилась, Джейкоб произнес:
– Полезай в кабину, малый. Самое время прокатиться по провинции!
4
До Вульфрика путь оказался не особенно долгим. Ехали они почти час сначала по хорошо асфальтированной дороге, но как только покинули пределы города, проехав железнодорожную развилку, свернули на проселочную, где каждая кочка давала о себе знать. Джейкоб оказался весьма словоохотливым человеком, простым и немного грубоватым. За время поездки Август успел узнать, что он женат, имеет трех дочерей, его отец также был извозчиком, но правил кобылой и повозкой, а не вот таким современных транспортным средством. Он много шутил, в основном отпуская пошлые анекдоты, всегда при этом громко смеялся и все время восклицал: «Вот умора! Не находите?!». Молодой доктор старался держаться как можно вежливее и на все весьма экспрессивные слова и жесты Джейкоба реагировал вежливо, стараясь всячески поддерживать у него бодрое расположение духа. А когда тот узнал, зачем Августу нужно попасть в ту деревню, выдал весьма полезную информацию, которую молодой доктор слушал с особым вниманием:
– Вот оно что! – Начал Джейкоб, когда Август закончил свой рассказ. – Весьма любопытно. Вы считаете, что те парни, которые сейчас сидят у вас в психушке, те самые солдаты, которые были в Вульфрике? Занятно, занятно. Но вот что я вам скажу: дело там отнюдь не чисто. Мне довелось пообщаться с жителем деревеньки Трип, что в шести километрах от Вульфрика. Он – мой давний знакомый. Так вот, как было дело с его слов: поздним вечером, примерно часов в десять, жители деревеньки услышали странные звуки, которые исходили со стороны Вульфрика. Очевидцы утверждали, что слышали
– Что за странности? – Август был весьма заинтригован и даже вытащил блокнот, где делал пометки, чтобы не забыть всей истории.
– А вот какие, док. – Джейкоб слегка перевел дух и отпил воды из жестяной фляги. – Например, все документы, приказы, отчеты бесследно пропали. Военные сказали, что их забрали партизаны, но на кой черт они им сдались, вы мне не скажете? Карты с местом положения частей остались не тронутыми, как и оружие, и боеприпасы, а также склад с провизией. Вы думаете, партизанам были нужны какие-то бумажки, вместо реально необходимых вещей? Не смешите меня! Далее, почему некоторые солдаты были застрелены в упор? Мой знакомый утверждает, что лично видел нескольких застреленных точно в лоб. Включая их полевого врача. Партизаны обычно не трогали медиков, те могли погибнуть, только если попали бы под перекрестный огонь, а этот был застрелен в упор! Странно, не правда ли? Когда удалось запросить списки из штаба, выяснилось, что несколько человек бесследно пропали, включая их командира. Все сошлись во мнении, что их захватили партизаны и забрали с собой в качестве пленных. Но зачем партизанам простые солдаты, если у них был целый командир, который знал на порядок больше, чем они? Но военные долго не разбирались, а потому записали сразу всех в «погибших в ходе боевых действий», забрали трупы, оружие и остатки провизии, свернули лагерь и уехали восвояси. Их тоже можно понять: война уже была почти проиграна и никому совершенно не хотелось устанавливать истинную причину произошедшего. Им сейчас было не до этого. После них там немного покопались жители Трипа, но ничего толком найти не смогли. Видите ли, местность там довольно труднопроходимая, да и самих болот в той части леса пруд пруди. Никому не хотелось случайно в них угодить. С тех пор туда больше никто не захаживает. Уж больно, то место стало нагонять ужас. А Вульфрик так и остался заброшенным. Вот скажите на милость, если жители ушли с партизанами, то почему после прекращения войны не вернулись на место?
– А сами как думаете? – Успел вставить вопрос Август, когда Джейкоб прочищал горло.
– Почем мне знать? Я человек простой и в дела военных не лезу. Просто странно все это. А может быть, это и были партизаны! Черт разберет. Мне голову над загадками вселенной ломать некогда, надо думать о работе и том, как содержать семью.
Остаток дороги они провели, общаясь в основном, на другие темы, однако Августу не давала покоя услышанная история. Во многом то, о чем поведал Джейкоб, совпадало с тем, что удалось узнать им с профессором. Неужели все дело в партизанах или здесь кроется что-то еще? Болота навели его на мысль о том, почему сержант и молчун так среагировали на то место за клиникой, где было засыпано озеро. Все это лишь укрепило его веру в то, что они на верном пути.
Через Трип они промчались слишком быстро, так что Август даже ничего толком, и рассмотреть не успел. Единственное, он заметил, что эта деревенька гораздо меньше Брюкеля. Он мог поклясться, что здесь не больше пяти десятков домов. От Трипа они свернули в степь, поросшую полевой травой. Позже Джейкоб сказал, что ему удалось разглядеть проселочную дорогу, которую использовали военные, чтобы добраться до Вульфрика, но Август ничего такого не заметил, и как ему показалось, что едут они просто по полю. Через пятнадцать минут они уже были на месте. Вид заброшенной деревни действительно внушал некий спокойный ужас, словно знаешь, что ничего плохого с тобой не произойдет, но оставаться здесь долго не стоит.