Башни человеческих душ
Шрифт:
Бром вопросительно посмотрел на доктора, точно тот сказал какую-то глупость:
– Приходил? До меня? Но помилуйте, за все время Ассоциация никого к вам не отправляла. О вас и вовсе забыли бы, если бы не смерть вашего пациента. Тут уже просто стала необходимость, чем простой визит с проверкой. До вашей глуши еще доберись.
– То есть вы хотите сказать, что не знаете никакого… – профессор порылся в бумажках, отыскав нужный бланк, – Отто Ланге? – Он протянул бумагу Брому, тот посмотрел на нее, покачав головой, и вернул назад.
– Впервые слышу. Да и сотрудников с таким именем у нас никогда не было.
– Но как же? Он еще приехал на автомобиле той же марки, что и у меня!
– Простите доктор, но позволить себе роскошь ездить на автомобиле наше начальство простым инспекторам не позволяет. Они лишь оплачивают стоимость проезда на поезде в оба конца, но не более того. Я еще не видел ни одного человека,
– Но тогда кто же это мог быть?
– Понятия не имею, доктор. Он не показывал вам своего удостоверения? Нет? Возможно, какой-то проходимец захотел получить от вас денег, устроив фальшивую проверку. Сейчас таких мошенников хоть отбавляй. Он ничего не говорил про деньги?
– Нет, лишь спросил, как идет ход лечения и есть ли прогресс. Вел он при этом себя довольно вызывающе.
– Простите доктор, но я не имею ни малейшего представления о том, кто это мог быть. Я, конечно, спрошу у начальника, но не думаю, что ответ будет положительным.
– Если вас не затруднит, то, пожалуйста, окажите такую услугу.
Бром кивнул и, пожав руку профессору, легкой походкой покинул его кабинет. В душе у доктора Фитцроя снова стало не по себе, а по телу пробежал легкий холодок. Дело начало принимать отнюдь не шуточный оборот, и если это был не человек из Ассоциации, то тогда кто же? И с какой целью он наведывался в «Две башни»?
Глава 12.
1
В Брюкель Август прибыл рано утром в среду, а не вечером вторника, как рассчитывал. Делом в том, что поезд, следовавший из Пельта, останавливался буквально на каждой станции, подбирая все новых пассажиров. А поезд до Фэллода задержался на два часа, в результате чего ему пришлось убить время, слоняясь по вокзалу. То, что он узнал за свое короткое путешествие, имело необычайную важность, и всю дорогу Август сгорал от нетерпения поделиться с профессором новой информацией. А потому задержки в пути просто выводили его из себя, точно кто-то специально не хотел пускать его домой. Покидал он Пельт в смешанных чувствах. И виной тому была Катерина. Подумать только, рано утром в воскресенье она вызвалась его проводить, несмотря на то, что выглядела уставшей и заспанной. Август был польщен таким вниманием и всю дорогу терзался желанием хотя бы намекнуть ей на свои чувства, но страх, терзавший его молодую душу, все же взял верх и он лишь ограничился стандартным набором любезностей. Но Катерина была женщиной отнюдь не простой и уж точно не глупой. Она заметила, как робеет Август в ее присутствии и старательно отводит глаза, если его взгляд задерживался на ней слишком долго. Нравился ли он ей? Возможно. Но скорее как друг, нежели как мужчина. Август был по-детски наивен, и смотрел на мир через призму того, что его можно было бы изменить в лучшую сторону. Этот мальчишка мешал вырасти настоящему мужчине, более серьезному и уверенному в себе. Однако не все было так однозначно. Молодой доктор был привлекателен не только не внешне, но и внутренне, но эти качества скорее создавали из него хорошего товарища, которому можно было поплакаться в жилетку, но никак не человека, которого могла полюбить женщина. По крайнее мерее, такая женщина как Катерина.
На вокзале они прощались как коллеги, которые провели успешную сделку, и подобная официальность умерила пыл Августа, который понимал, что шансов заполучить эту женщину у него мало. Поддавшись какому-то минутному рвению, он купил у продавщицы букетик цветов, вручив его Катерине. Она приняла его с наигранной благодарностью, взамен написав свои координаты, на тот случай если он снова окажется в Пельте.
Но во время поездки Август старался упрятать чувства сердца подальше, сосредоточившись только на своем деле. Он размышлял над тем, как расскажет профессору о необычной больнице в Пельте, Вульфрике, трупах в болоте, партизанах, Джейкобе и что самое главное – о личности Отто Ланге, который был совсем не тем, за кого себя выдавал. Увидев это знакомое лицо на фотокарточке тогда в комнате, он едва не потерял дар речи. Джейкоб, заметив его волнение, поинтересовался все ли в порядке. И тогда он поведал ему о визите в «Две башни» человека с фотографии, который представился инспектором из Ассоциации военных психиатров. На всякий случай Август периодически поглядывал на маленькое фото, чтобы убедиться в том, что не ошибся. Но с каждым разом его уверенность росла еще больше. И тогда вполне вероятно, что в тот вечер в пабе он видел именно Ланге. Но кто это человек? Еще один простой солдат или высокопоставленный военный, который также знает, что же на самом деле произошло? И с какой целью
Все эти вопросы буквально не давали Августу спокойно сидеть на одном месте. В поезде он часто вставал, бродил по вагону, полностью погруженный в свои мысли. И такое огромное напряжение быстро сказалось на его здоровье. Он приехал в Брюкель абсолютно истощенным, его состояние было даже хуже, чем когда он прибыл в Пельт. К тому же погода снова внесла в свои коррективы: на перроне гулял пронзительный ветер, а с неба срывались косые капли дождя. Стало намного прохладней, на глаза постоянно попадались люди в куртках и коротких пальто. И это после удушающей майской жары!
Молодой доктор с трудом добрался до своего скромного жилища, успев изрядно замерзнуть и промокнуть. Дрожащими пальцами он отыскал ключи и поспешил скрыться за спасительными стенами. Внутри домика царило особое запустение – было видно, что здесь давно никого не было. Все покрылось легким слоем пыли и выглядело даже немного грустно, словно отсюда ушла сама жизнь.
Август быстро сбросил мокрую одежду и обтерся сухим полотенцем. После поставил на газовую плиту чайник и растопил камин. Одежду он развесил на веревке прямо над огнем, а сам переоделся в сухое домашнее белье. Сидя с чашкой горячего чая, он рассматривал языки пламени и прислушивался к треску дерева, что создавало такую приятную атмосферу уюта. За окном уже разразился настоящий ливень, ветер стучался в двери и окна, намериваясь проникнуть за стены домика, но был для этого слишком слаб. Только легкий сквозняк смог пробраться сквозь щели, но для человека, сидящего в кресле, он не представлял никакой угрозы. В скором времени Август даже и не заметил, когда к нему постучался сон.
Он проснулся из-за того, что у него затекла шея, а в комнате стало холодно – камин давно погас. После дневного сна Август чувствовал себя еще хуже, чем до него. В голове появилось какое-то странное просветление, словно в комнате, где было темно, внезапно зажгли слишком яркую лампочку. В этом странном состоянии он добрел до кухни и выпил стакан воды, чтобы промочить горло. Спустя полчаса он почувствовал, что серьезно голоден. Последней раз ему удалось перекусить только в поезде, и то это были сухие бутерброды и чай. Недолго думая, Август решил отправиться в небольшую закусочною «Быстро и вкусно», которую содержала пожилая пара весьма консервативных взглядов, как на кухню, так и на политику. Кормили там сытно, много и что самое главное – не дорого. Туда часто любили захаживать по выходным семейные пары с детьми, желавшие хорошо подкрепиться во время или после прогулки.
Повязывая себе на шею галстук в белый горошек, он подумал, что неплохо было бы после зайти к профессору и поделиться с ним своими открытиями. Август захватил с собой портфель, куда сложил блокнот со своими записями, снимки и фотоаппарат, после чего, немного приободренный, отправился в закусочную. Он пришел как раз вовремя: в заведении практически никого не было, и большая часть столиков пустовала. Выбрав хорошее место у окна, он заказал себя порцию жареного картофеля с копчеными сосисками и моченой капустой, а на десерт взял пирог с черникой и графин лимонада. Фирменный лимонад был гордостью «Быстро и вкусно», и рецепт его приготовления был семейной тайной, так что никому до сих пор не удалось создать ничего даже отдаленно напоминающее оригинальный напиток. Весь секрет состоял в том, что его вкус был не слишком кислым и не приторно сладким, а оптимальным. В жару он освежал лучше, чем холодный душ, и даже ходил слух, что он помогает справиться с некоторыми болезнями пищеварительного тракта.
Когда тарелка оказалось пустой, а фужер был осушен, Август вытащил часы на цепочке и заметил, что сейчас была только половина шестого, а профессор обычно возвращался к шести часам. Не придумав ничего лучше, он решил оставшееся время провести в прогулках по Брюкелю, за которым успел соскучиться. Да, здесь был намного спокойней, в отличие от Пельта, воздух казался чище, а маленькие домики с палисадниками и садами были особенно милы сердцу любого, кто вырос в провинции. Прогресс еще не захватил деревеньку, отчего придавал ей некое старое великолепие, словно время здесь остановилось и не спешило двигаться с места. Автомобили еще не вытеснили повозки и экипажи. То и дело мимо проносились телеги, полные сена, или кареты, запруженные четверкой лошадей. Слишком частыми стали сцены ругани автомобилистов с извозчиками, не поделившими узкие дороги, где с трудом разъезжалось два автомобиля. Эпоха электричества здесь лишь только набирала обороты, но казалось, что некоторые жители ни за что не откажутся писать письма, отправлять телеграммы, топить камины и пользоваться свечами с керосиновыми лампами. Подобный дух закоренелой старины стойко противостоял всему новому и современному, упорно нежелая отдавать занятые позиции.