Башня Богов III

Карелин Антон Александрович

Большинство разумных пропитались бы обидой, злобой и желанием мести, испытай они то, что испытал Гормингар. Они бы уверились, что мир несправедлив и можно думать лишь о своих интересах. Но наш формирующийся бог был изначально равнодушен и нейтрален, как положено машине; не лишён эмоций и эмпатии, но не давал им себя контролировать. Для Гормингара чувства были лишь инструментом познания и мышления, одной из подчинённых разуму систем. Меня пронзила мысль:

— Орчана, помоги Гормингару стать человечнее! Его личность перестраивается, это твой единственный шанс!

Девчонка поняла, отчаяние в её лице сменилось решимостью, она

вновь потянулась к свету.

— Человечнее? — вязко засмеялся Уилл. — Ты плохо знаешь людей, пацан, иначе бы такого не советовал.

Он подался вперёд, скрюченная рука держала искру, а вторая потянулась к моему горлу. Ну вылитый ситх, сейчас начнёт душить меня силой — несмотря на жесть ситуации, стало смешно. Горло сдавила невидимая хватка, но дело в том, что у меня была свободна нога. Хрясь, я ударил в пустоту, но как Уилл душил меня на расстоянии, так моя сила врезала ему по яйцам — от всей души.

Маг зашипел, хватка разом ослабла, я вырвал искру и почти ухватил её; белый от бешенства Уилл хлестнул снизу, частицу выбило из нашей хватки, канат энергии распался и нас отбросило в стороны.

— Гормингар, — шептала Орчана, погружаясь в сияние и стараясь передать свою веру. — Не может быть, чтобы джарры не сделали тебе ничего хорошего. Вспомни добро, оно точно было. Тех, кто пел тебе песни, придумывал сказки; кто отвечал на твои вопросы, когда ты был юн, кто вместе с тобой исследовал миры. Пусть вожди перед тобой виноваты, но джарры не все агрессивные, есть и щедрые, добрые, смешные. Вспомни таких! Не ставь на нас крест…

Колоссальный взрыв потряс коралловую сферу, гул прокатился по закоулкам, дрогнула даже темнота. Тонкие, визгливые звуки проникали сквозь слои материи, словно ультразвуковые пушки крошили твердь. В ушах заложило от перепада давления: кажется, где-то нарушилась целостность Ядра. Внутри Гормингара ярко вспыхнуло созвездие искр, таких же, как наши — девять штук. Всего-то девять?! Почему-то я думал, что даже юный ИИ-бог владеет сотнями… Но это всё, что у него было, девять в нём, семь в нас и ещё несколько в самых важных существах этой планеты, вроде медузы. Сейчас искры Гормингара ярко сияли, удерживая стены Ядра от разрушения.

Уилл не стал ждать, пока я очухаюсь, и резво взлетел за искрой. Я решил не терять времени на погоню, а нащупать частицу Орчаны разумом и силой увести в сторону. Получилось: искра нырнула вниз, обходя мага по дуге, и это стало финальной каплей — последние приличия спали и Уилл напрямую атаковал. Но так как я параноил об этом примерно половину рейда в Расколотом мире, его атака не стала сюрпризом.

Резкий хлёст энергии — уворот.

Огненная комета — обнуление Чистотой.

Яростный удар — блок.

Наши силы были равны.

В руках Уилла возникли «Глоки», мазнула двойная суетливая очередь, я успел выставить силовой щит, но самая крайняя пуля прошла выше и обожгла висок! Дёрнула острая боль, ужас смерти пронзил ещё сильнее, мир расплылся в глазах и погас. Я умер.

Хотя нет. То ли материализованные пули из воплощённого глока были послабее настоящих; то ли паршивка резанула мне голову по касательной, проделав основательную борозду, но не убив, а лишь ранив; то ли 305 хитов было много даже для пули в голову — а скорее всего, все три фактора сразу. В любом случае, регенерация 50 хитов в секунду быстро вернула меня в сознание,

а ещё крик Орчаны:

— Яр, лови!

Пока мы дрались, она вернула свою искру и отдала её добровольно. Всполох врезался в протянутую ладонь и ушёл внутрь, став частью меня; Уилл вскинул «Глоки» и снова открыл огонь, я вспомнил «Матрицу» и остановил пули, лицо канадца вытянулось. Из моего тела выросли две призрачных руки, теперь каждый из четырёх кулаков сжимал по искре.

— Остановитесь, глупцы, — гулко рявкнул Лорд Оберин. — Он уже здесь.

Темнота вокруг стала гуще, непрогляднее; Орчана погрузилась в туманности света, превращаясь в символ, как раньше Шисс.

«Враг близко!» — искры вспыхнули и мелко задрожали.

Армада тайро ещё сражалась у стен Ядра и не могла пробиться к самому центру планеты — но их предводитель отправился вперёд и нашёл способ проникнуть в святая святых. Скорее всего, его провела сюда тёмная магия Владыки Ориона. В нас с Уиллом что-то переключилось, мы подлетели друг к другу и уперлись спина к спине, в любой момент ожидая атаки сверху или снизу. Однако командующий тайро не собирался унижать себя подлым ударом — он медленно и властно проявился из тьмы: угрожающий контур литого пятиметрового тела, золотые линии и сплетения, алые угли пылающих глаз, наконец, живые крылья шевелящейся скверны. И длинный остроконечный хвост.

— … … — выдохнул я чистым матом, увидев Командора Хаддари, огромного, как живая скала.

— Один шанс, — пророкотал генерал скверны. — Протяните мне искры, а затем вложите их в Гормингара. Тогда вы уйдёте живыми, клятва тайро.

Он дал нам секунду услышать и понять.

— Ослушаетесь — и я скормлю вас Чёрному Солнцу, но не сразу. Вы будете умирать много лет.

Герой фильма или книги отважно послал бы Командора, проблема в том, что мы с Уиллом были не из плёнки или бумаги, а живые, и нам очень хотелось жить дальше; да и выбор был не так очевиден. Глядя на Хаддари, мы нутром понимали, что он сотрёт нас в порошок и не делает это лишь потому, что не может сам вложить осквернённые искры в Гормингара. Система их не пропустит — а от нас примет, ведь мы ходячие инструменты ИИ-бога и пройдём формальный контроль. Реального контроля сейчас и нет: всё существо Гормингара перерождается и, кажется, уже скоро переродится.

Поэтому у нас не было времени на раздумья, геройства и торговлю, пришлось выбирать сторону здесь и сейчас. Продолжать работать на равнодушный ИИ, для которого мы лишь ходячие инструменты; на вымирающих джарров, долг крови которым привёл нас сюда? Или подчиниться тайро-победителям, ибо сил воспрепятствовать им у нас попросту нет?

— Нет, — сглотнув, сказал Уилл.

— Да, — выдавил я.

Иронично, но Уилл отказался не потому, что был таким отважным героем, а я согласился не потому, что так сильно струсил. Просто он решил, что тайро убьёт нас в любом случае, и лучше хотя бы не предавать божество-нанимателя; тогда есть крошечный шанс, что Гормингар как-нибудь сам победит, а после воскресит Верного Уилла. А я «согласился» лишь для того, чтобы потянуть время и дать божеству переродиться.