Башня Богов III
Шрифт:
Но Командор прочитал тактику мага и мой блеф — ему не требовалось проверять наши слова, он понял правду по языку тела и скверна знает каким ещё признакам. И атаковал.
Крылья раскинулись и обрушили на нас тьму, искры вспыхнули, пытаясь освещать — и высветили пятиметровую фигуру уже вплотную к нам. Острый хвост пронзил Уилла насквозь, крыло охватило за плечи, из него стали расти жидкие чёрные пальцы, которые вцеплялись в мага и наползали ему на лицо. Канадец замычал, извиваясь — а я не мог помочь, потому что в ту же секунду сам проигрывал бой.
Удар кулака размером с
Врезав вибрацией, чтобы ослабить броню тайро, я сжал Вершитель двумя руками и ударил со всех сил, включая стальную мощь Оберина. Но броня Командора была умнее, чем у обычного легионера: она моментально перестроилась в вязкую «резиновую» плоть, и вибро-удар стал бесполезен. Клинок оранжевого ранга вошёл в тайро лишь на ладонь, а его ткани с регенерацией 100 хитов в секунду мгновенно срослись и вытолкнули кончик меча. Моя третья призрачная рука в тот момент выжигала чёрное крыло, а четвёртая воссияла прямо в лицо Командору, но алые глаза не дрогнули. Тайро боднул головой — и рассёк призрачную руку рогами, искра вылетела в воздух и мне пришлось на долю секунды отвлечься, чтобы втянуть её обратно. Хаддари сжал оба запястья с Вершителем своей громадной ладонью, упёрся ногой прямо в меня — и рванул с такой силой, что сломал как минимум одну кисть, несмотря на доспех!
Не будь вокруг меня стальной брони Оберина, тайро бы просто оторвал обе руки.
— Уходи, Яр, — гулко рявкнул рыцарь смерти. — Я долго не выдержу.
Он пытался меня защитить и обрушил на врага всё, что мог: некротическое проклятие, ауру слабости, силой воли выхватил трезубец и ударил им в шею Хаддари. Увы, тёмная магия была почти бессильна против носителя скверны. Хотя Командору пришлось отпустить Уилла и парировать удар трезубца освободившейся рукой — она превратилась в четырёхстороннюю секиру и ударила навстречу с такой силой, что трезубец лопнул и разлетелся на осколки.
Я был еле жив, боль пронзила в трёх местах, из трёх сотен хитов осталось шестьдесят, ещё один страшный удар — и всё кончено; Уилл содрогался, охваченный пламенем с головы до ног, и только огненная защита позволила ему пережить первые секунды боя. Стало предельно ясно, что попытки драться с Хаддари обречены на провал: он превосходил нас во всём. У нас было только два выхода: или умереть, или пойти ва-банк — использовать близкое Искажение и поменять законы реальности так, чтобы они работали на нас. Мы с Уиллом поняли это одновременно, но пошли каждый своим путём.
Он атаковал: изменил воздух, который вдыхал тайро, на нечто
Вот только био-механика справлялась с такими угрозами: Командор содрогнулся, извергнув порцию окровавленной пыли, но внутри него уже нарастали фильтры, регенерировали повреждённые связки и срастались разорванные лёгочные ткани. Смелый замысел Уилла сработал, но лишь отвлёк и замедлил врага.
Я прежде всего хотел освободиться от хватки тайро и угрозы немедленного убийства, поэтому изменил ситуацию зеркально: четыре искры были частью меня, и в этот момент я каждой клеточкой искалеченного тела пожелал, наоборот, стать частью их. По мышцам прошла судорога освобождения, которая напоминала волну огня, только это был не огонь, а свет: я весь превратился в сияние и стал бестелесной фигурой. Боль тут же исчезла, я выскользнул прочь, тайро хотел поймать световой контур, но ухватил лишь воздух.
Всё моё существо переполняли лёгкость и скорость: световые процессы куда быстрее телесной химии, я видел и чувствовал одновременно во все стороны. Увы, изломанный Оберин остался висеть, я не мог забрать его с собой, а он не мог искажать реальность, так как не был носителем искры. Хаддари врезался в доспех двумя руками и с криком разломил его на куски, магия вспыхнула и иссякла, проклятая душа рыцаря смерти с гулким воем вылетела из стальных обломков, освобождённая… навсегда.
— Прощайте, — крикнул Лорд Оберин, исчезая из мира живых и проваливаясь в душеворот Башни Богов. И я не мог сказать ему слова благодарности, потому что стал светом и потерял голос. Лишь порывисто вспыхнул на прощание и погас, надеюсь, он понял…
За неимением других целей, Командор обрушился на Уилла. По мускулам тайро прошла дрожь адаптации, и шкура сделалась волокнистой и огнеупорной, как асбест. Крылья скверны, уязвимые к огню и свету, спрятались за спиной, ручищи обхватили и зафиксировали Уилла. Регенерация канадца уже пару секунд назад зарастила сквозную рану вместе с хвостом тайро — но Командор выдрал хвост и ударил им снова. Он мог убить Уилла одним ударом в лоб, но вместо этого наконечник пронзил солнечное сплетение, нервный узел, где находится точка слияния каждого чудотворца с источником его силы.
Пламя вокруг Уилла задрожало и выдохлось, лишь сизый дым шёл от перегретой головы и рук. Обуглившиеся остатки скверны облетали с почерневшей головы канадца вместе с пеплом от его когда-то светлых волос. На мгновение он стал полностью бессилен, потому что искры ещё не нашли способа проводить энергию не через солнечный узел.
Крылья тьмы Командора Хаддари неотвратимо раскрылись, их концы вонзились Уиллу в рану на груди и в рот, скверна потекла внутрь, и тайро понёс содрогающегося мага к Гормингару. Он собирался осквернить искры Уилла и бросить порченое скверной тело в глаз света, чтобы начать заражение юного божества.