Башня грифонов

Хомутовская Мария

Он улыбнулся.

– А как насчет: «Не встречу ли я завтра инквизитора, который житья мне не даст?»

– О! Это я регулярно спрашиваю, как любая уважающая себя ведьма!

Паша рассмеялся, а я отхлебнула ещё кофе. Смотреть на его улыбку было так приятно, что я почти забыла, зачем мы здесь.

Обменявшись ещё парой шуточек на ту же тему, мы перешли на другие, и время до двух ночи пролетело слишком быстро.

***

В два часа ночи поезда метро не ходят. Это очевидно, но мне всё равно казалось, что

из тоннеля нам навстречу вот-вот вынырнет поезд. Может быть, поезд-призрак. Иррациональный липкий страх окутывал меня, даже несмотря на присутствие Паши.

Для нас в тоннеле включили свет, но неестественная тишина, в которой звук каждого нашего шага эхом звенел в ушах, давила на слух. Словно нас накрыло непроницаемым колпаком.

Через некоторое время освещение будто стало более тусклым. Под ногами захлюпала вода. Но Паша шёл вперёд как ни в чём не бывало. Впору восхититься его железными нервами.

Дежурный по станции предлагал проводить нас, но инквизитор отказался. Как он объяснил мне, чем меньше людей вокруг, тем охотнее призраки идут на контакт.

Следуя за ним с промокшими ногами, я судорожно пыталась вспомнить, что сама знала о подземных обитателях.

Духи – это сгустки сильной психической энергии, этакие люди без тела. В основном ими становятся маги, но иногда и людям без дара это удается. Как это происходит, никто толком не знает, известно лишь, что тут замешаны сильные переживания и большая психическая сила.

Призраки питаются людскими эмоциями, поэтому и выбрали в качестве местообитания метро. Где ещё найдешь столько людей и их переживаний! В принципе подошёл бы и торговый центр, но там негде уединиться, чтобы переварить полученное питание. Дело в том, что духи живут по определенному циклу и в перерывах между едой им необходимо тихое место.

При этом получая от людей энергию, призраки не наносят им вреда. Они просто находятся в эмоциональном поле, никак не влияя на его источник. При этом им не важно какие эмоции испытывает человек: радость, грусть, гнев, страх – главное интенсивность.

Поэтому иногда оголодавший призрак может напугать человека, чтобы поживиться.

Я чувствовала, что в этом тёмном тоннеле в три часа ночи я – просто лакомый кусочек!

Наконец, Паша остановился.

– Поезд был здесь, – пробормотал он.

В гнетущей тишине его голос показался громким, как набат.

Я тоже узнала развилку. И легкий аромат магии ещё остался.

– И как ты собираешься позвать призраков для беседы? – поинтересовалась я.

– Никак, – ответил Паша. – Мы сами придем к ним и попросим о помощи.

– Что?

Он достал из кармана клочок бумаги, на котором была нарисована какая-то схема, и уставился на неё.

– Так, двадцать метров вперед, потом налево, – заявил он.

– И что там?

– Один из заброшенных тоннелей.

Я отчетливо пожалела, что ввязалась в эту авантюру. Но показывать ему свой страх совсем не хотелось.

– Ты уверен, что оно того стоит? – только спросила я.

Он посмотрел на меня.

– Не

бойся, я это уже делал. Но если хочешь, можешь подождать меня здесь.

Он радушно обвёл рукой тоннель.

– Ага, щас! – взвилась я.

Паша хмыкнул. Вновь вперив взгляд в карту, он двинулся вперед.

Следуя за ним, я вскоре увидела слева железную дверь. Если бы я не ожидала чего-то подобного, то скорее всего её и не заметила бы. Интересно, она заперта?

Ржавые петли неохотно повернулись, когда Паша рывком её открыл. Внутри – темнота.

Холодок снова пробежал у меня по спине. Нам точно туда нужно?

Но бескомпромиссный – или же безумный – инквизитор шагнул за порог, а я не хотела остаться одна в пустом тоннеле.

Некоторое время мы шли по узкому неосвещённому коридору. Он закончился внезапно, впустив нас в большой сводчатый зал. В свете редких ламп мне удалось его рассмотреть. Под ногами лежали бетонные плиты, своды поддерживали серые колонны без какой-либо отделки. Краска на потолке облупилась и вздулась хлопьями. На меня повеяло холодом, хотя в тоннеле тоже было не жарко. Сделав несколько шагов вперед, я увидела, что пол обрывается и внизу блестят рельсы. Тогда лишь я сообразила, где мы.

– Заброшенная станция? – обернулась я к Паше.

Голос зазвенел под пустым потолком.

– Где же ещё призракам обитать? – усмехнулся он.

И вдруг он замер, уставившись на меня.

Встретив его взгляд, я почувствовала, как волосы шевелятся на голове. Пашино лицо внезапно сделалось неестественно бледным, а из глаз пропал белок. Они стали полностью чёрными, и я в жизни не видела ничего страшнее.

Хотела бы я завизжать, но голос куда-то подевался. Не в силах выдавить ни звука, я отшатнулась от застывшего, как изваяние, спутника.

В голове роились самые ужасные мысли. Что происходит? Кто он такой на самом деле? Зачем он заманил меня сюда?

Игнорируя здравый смысл, в панике я готова была допустить, что он вообще не человек! Оборотень, вампир, призрак! Плевать, что большей части из них не существует.

– Полина… – прошептал Паша, но губы его не шевелились.

Парализованная ужасом, я тупо смотрела на него, не отвечая.

Жуткая белая маска Пашиного лица вдруг словно отделилась от тела. Я увидела ниже головы размытую черноту. И Паша раздвоился. А в следующий миг передо мной стоял нормальный Паша с гримасой отвращения, а рядом с ним – чёрная тень с его белым лицом, словно из мультика Хаяо Миядзаки.

– Простите, я одолжил этот образ, чтобы поговорить с вами, – медленным убаюкивающим голосом произнесло чёрное существо, едва шевеля Пашиными губами.

А настоящий Паша ощупал свое лицо и выдохнул.

– Да уж, приятного мало, – сказал он. – Прости, Полина, я пытался объяснить, но это похоже на заморозку.

Я беспомощно открывала и закрывала рот.

– Вы призрак? – наконец спросила я у белолицего.

– Меня зовут Шапилов Олег Михайлович, – ответил он. – Но вы зовите меня Олег.