Башня на краю света
Шрифт:
Финн Сэборг
И
1
— Ну, вот и Роскилле, — сказал попутчик.
Пребен устало кивнул. Это сообщение нисколько его не потрясло: название станции, обозначенное на здании вокзала крупными буквами, издалека бросалось в глаза.
— Так что следующая остановка — Копенгаген, — продолжал сосед.
Пребен облегченно вздохнул. Этот человек испортил ему всю поездку. А он так ждал ее. Попутчик не закрывал рта со вчерашнего утра и был не из тех, от кого легко ускользнуть. Пребен пытался сделать это еще на бельтском пароме, ему даже показалось, что его попытка удалась. Но едва он расположился в салоне и заказал кофе, как за столиком напротив обнаружил своего спутника. Тот доверительно сообщил Пребену, что паром скоро отчалит…
— Все, поехали, — оповестил он и обвел всех взглядом.
Пребен кивнул. Остальные не реагировали. Они поняли это и без посторонней помощи.
Пребен раскрыл книгу и в последний раз попытался углубиться в чтение, но ничего не вышло. Сосед тут же набросился на него, словно только этого и ждал.
— Скажите, а вы не боитесь ехать вот так, один, в столицу?
— Боюсь… — Пребен был вынужден согласиться: ему и в самом деле страшновато.
— У вас ведь там нет никого из родственников?
— Никого, — покачал головой Пребен. — Но я буду жить у людей, с которыми немного знаком мой отец.
— Вот как, значит, у вас есть где остановиться — неплохо: комнату ведь нелегко найти в городе. Они старые? — Любознательность этого человека была беспредельной.
— Нет, сравнительно молодые. — Пребена с детства приучали вежливо отвечать на вопросы. — У них есть мальчик; мы договорились, что иногда, ну, когда они захотят куда-нибудь сходить вечером, я буду присматривать за ним.
Поезд замедлил ход и вскоре совсем стал.
— Остановились, потому что семафор закрыт, — сообщил сосед, предварительно удостоверившись, что это еще не конечная станция.
Пребен снова кивнул.
— Ну хорошо, вы будете нянчить его, а на занятиях ваших это не отразится? — продолжал попутчик.
— Нет, наверное. — Пребен полагал, что все уладится. — Я просто посижу дома, а мальчик будет спать.
— И что вы собираетесь изучать?
— Политэкономию. — Пребен вздохнул. Почему поезд так долго стоит?
— Политэкономию, — повторил сосед. — Разумно. В наше время экономисты и юристы очень нужны. Экономисты — чтобы придумывать разные там правила по ограничению и запрещению, а юристы — чтобы наказывать тех, кто запутается во всем этом.
Пассажир оглядел своих спутников, ожидая, вероятно, одобрения, которого, впрочем, не последовало. Тут поезд снова тронулся.
— Поехали, потому что семафор открыт, — оповестил всех неугомонный попутчик.
— Чего-нибудь еще? — Фредериксен положил пакет с сахаром на прилавок.
— Фунт соли, — сказала покупательница.
Отвешивая
— Что еще? — спросил он.
— Рулон туалетной бумаги.
Доставая бумагу, Фредериксен совсем загрустил. Не так давно продажа рулончика бумаги была куда более серьезной операцией. Вначале Фредериксен проверял по книге, давно ли покупатель в последний раз брал бумагу, после чего с серьезным видом решал, имеет ли клиент право получить в данный момент еще один рулончик. И если да, то тщательно записывал покупку в книгу вместе с фамилией покупателя, датой и тому подобным. При этом он обращал внимание посетителя на то, что ранее чем через три недели к нему за этим товаром лучше и не приходить. Да, торговать тогда было интересно. Он знал все о пищеварении жителей целого квартала, он был человеком, которого уважали. Знакомясь, он рекомендовался в те поры начальником отдела сбыта. Теперь же он мог позволить себе назваться не более чем старшим продавцом.
— Еще что-нибудь? — снова спросил Фредериксен.
Больше ничего не было нужно, покупательница платила наличными, и Фредериксен лишился, таким образом, удовольствия сделать хотя бы запись в книге кредита. В высшей степени скучная торговая операция, продавец со значительно меньшими, чем у Фредериксена, способностями вполне бы с ней справился.
Покупательница ушла со своими свертками, а Фредериксен взял ножницы и стал чистить ими ногти. Его мысли постоянно возвращались к тем золотым временам, когда он торговал совсем по-другому, тогда было куда интереснее. Одно время он даже надеялся, что объем таких операций, как регистрация покупок, подшивка продуктовых карточек и тому подобное, возрастет настолько, что он сможет целиком посвятить себя им, а для малоквалифицированной работы у прилавка наймут другого продавца. В таком случае, мечтал Фредериксен, он сможет рекомендоваться начальником конторы.
— У вас не найдется минутки свободного времени, Фредериксен? — Из двери задней комнаты выглянул Момберг.
— Отчего же, — Фредериксен, окинув взглядом пустую лавку, решил, что отлучиться ненадолго, пожалуй, можно.
— Тогда зайдите ко мне, — сказал Момберг. — Хочу вам кое-что показать.
Фредериксен последовал за Момбергом в его крошечный кабинетик. Момберг протянул ему какую-то длинную бумагу и попросил ее прочесть. Это был патент, выданный торговцу П. Момбергу на сконструированную им газовую горелку нижеописанного устройства.
— Ну, что вы на это скажете? — возбужденно спросил Момберг.
— Да что я скажу? — Фредериксен понятия не имел, что ему говорить.
— Могли бы, например, поздравить меня, — предложил Момберг. — Знаете, сегодня у меня знаменательный день. Впервые вижу плоды работы многих лет. Когда же это мне в голову пришла идея такой горелки?
— Не помню. Во всяком случае, вы очень долго с этой идеей носились и всем о ней рассказывали, прежде чем начали что-то делать.
— Ничего подобного, — возразил уязвленный Момберг. — Как только я понял, что возможна горелка принципиально нового типа, так и начал претворять свою идею в жизнь. К сожалению, встретились многие проблемы, были и затруднения, уж можете мне поверить. У меня ведь нет специального образования, просто увлекаюсь механикой и всякими такими штуками.