Башня над пропастью (Сказания трех миров - 2)
Шрифт:
– Посмотри, куда меня укусил скорпион, - сказала Карана.
Лиан осмотрел зажившую ложбинку со шрамом.
– Такой большой шрам!
– сказал он, нежно целуя это место.
Карана описала жестокий метод лечения Шанда.
– У меня есть и побольше, - похвастался он и показал шрамы на ладонях, полученные при падении в краю базальта, и длинную отметину от икры до колена.
– Увечья, полученные при падении, не считаются, - возразила Карана, прижавшись щекой к его ладони.
– Шрамы должны быть честно заработаны.
–
– рассмеялся Лиан, снова дотрагиваясь до раны от укуса скорпиона.
– А нет у тебя чего-нибудь получше?
Карана показала множество других шрамов. Лиан поцеловал каждый, продолжая разыгрывать презрение.
– И это самое лучшее? В то время как мне протыкают бок копьем, ты ранишь палец на ноге?
Ее улыбка исчезла.
– Копье в бок? Ты, конечно же, сочиняешь?
– Лиан расстегнул рубашку и показал след от копья.
– Малиена зашивала рану. Чуть левее - и я бы умер.
Каране показалось, что копье входит ей под ребра. Дрожащим пальцем она коснулась шрама.
– Я не знала. Я даже не почувствовала.
– Это произошло через несколько часов после Тайного Совета. Я даже не знаю, что ты тогда делала.
– Лежала без сознания. Я пришла в себя только через два дня.
– Ты пролежала там два дня?
– Нет, Шанд нашел меня ночью. Я не хочу сейчас об этом говорить. Я хочу узнать, что случилось с тобой. Твое "Сказание о Зеркале", наверно, уже очень длинное, - прошептала она с закрытыми глазами, водя пальцем по шраму на боку Лиана. Потом ее рука скользнула под его рубашку, и Карана провела по его груди.
– Как это случилось?
– Довольно длинное, и даже сказитель играет в нем небольшую роль. Копье угодило в меня, когда я открыл дверь виллы Тензора, пытаясь вернуться в Большой Зал. Вот и все. Я не герой. Давай-ка вернемся к твоим бедам. Пока что я не вижу, чтобы ты одержала надо мной верх.
– У меня есть что показать, правда я немного стесняюсь.
– Она заколебалась, потом медленно расстегнула рубашку и сбросила ее на пол. На белой коже были ужасные следы от веревки, которой она страховалась при подъеме в башню.
Потрясенный, Лиан опустился на колени и прижался щекой к ее животу. Она гладила его растрепанные волосы.
– Очень больно?
– спросил он.
– Я даже не решаюсь поцеловать тебя.
– Довольно сильно болит. И тем не менее я должна потребовать, чтобы ты сдержал обещание.
Подняв голову, Лиан заглянул ей в глаза.
– Как я люблю тебя, - сказал он.
– Я тоже тебя люблю. Мою плату, пожалуйста.
Лиан с подчеркнутой медлительностью осмотрел Карану, подтрунивая над ее нетерпением. Стройный изгиб ее шеи с рыжими завитками, изящное ухо, шелковистая кожа, нежная грудь. Ужасные шрамы.
– Тут понадобится бездна поцелуев.
Карана откинулась назад и распростерла руки. Она дрожала всем телом.
– Впереди
Им был дарован остаток дня и ночь. Хотя после наступления сумерек похолодало, оба хотели только одного - быть друг с другом. Уважал ли Тензор это желание, или, быть может, был занят другим, - во всяком случае, он не появился. Влюбленные разожгли огонь, использовав сгнившую старую мебель, и вскипятили воду для чая, чтобы согреться и взбодриться.
Лиан поднес к губам кружку. Чай был слишком горячий. Нужно сказать что-то еще.
– Существуют меры предосторожности...
– начал Лиан.
– Как всегда слишком поздно. Я подумала об этом несколько недель тому назад, - перебила его Карана.
– Откуда ты могла знать, что я жив? Ах ты, маленькая хитрюга!
– Тише! Иди сюда! Я замерзла и устала. Оставь в покое это одеяло. Помоги мне постелить постель.
Они завернулись в одеяло и провели всю ночь, прижавшись друг к другу. Они мало спали, да им и не хотелось. Просто наслаждались друг другом, дремали и просыпались, смотрели на странные южные звезды и ощущали в душе покой. И снова дремали.
Очнувшись от сна, Карана подивилась возвращению своего таланта, который так мощно проявился, когда Лиан был в опасности.
Ранним утром они сошли вниз, рука в руке, не зная, что же сделает Тензор. Они издали заметили, что его кабинет пуст. Карана, готовая к столкновению, пребывала в растерянности.
Вдруг что-то загремело, и в центре врат появился Тензор. Карана схватила Лиана за руку, но опасения их были напрасными: арким был слишком поглощен тем, что обнаружил там, откуда вернулся.
– Я видел его!
– воскликнул Тензор. Однако врожденная осторожность не покинула аркима.
– Когда я проверил новое Зеркало и выяснил, что оно работает, я не стал атаковать Ночную Страну. Вместо этого я построил крошечные врата для слежения, оснащенные защитными и предохранительными устройствами. И весь день наблюдал за Ночной Страной. Рульк восседал в большом зале, - продолжал он, - на кресле, огромном, как трон. Вокруг валялись части какой-то конструкции - жалкое устройство, одна из тех штуковин, что так любят кароны: там полно колесиков, рычагов и каких-то неведомых деталей. Рульк выглядел старым и усталым. Хотя я сам приложил к этому руку, я не думал, что Ночная Страна так его вымотает.
– Не позволяй себя одурачить, - возразила Карана.
– Он много раз являлся мне во сне. Он гораздо сильнее тебя.
Тензор засмеялся.
– Сны подвластны ему и показывают лишь то, что он хочет показать, а я видел его. Мои глаза не лгут. Он сидит там тихо, возится со своими конструкциями, веря, что может проложить собственный путь к свободе. Дурак! Из Ночной Страны не убежать - оттуда можно только выпустить. Я освобожу его навсегда.
Тензор засмеялся, и Лиан с Караной поняли, что он полностью захвачен своими мечтами.