Башня Рассвета
Шрифт:
Хотя Кашин, возможно, не хотел оспаривать решение отца на публике или наедине, он, конечно, не был с пустыми руками. И когда Шаол подошёл к закрытым дверям торгового собрания кагана, он спрятал свою усмешку, заметив Хашима, Шена и двух других стражей, с которыми он тренировался. Шен подмигнул ему, его броня сверкнула в утренних солнечных лучах, освещая искусственную руку, прежде чем он открыл дверь.
Шаол не осмелился кивнуть им, когда направил инвалидное кресло в залитую солнцем комнату совета — и увидел кагана и трёх золотых визирей
Все молча посмотрели на него. Но Шаол молча ехал к столу, высоко подняв голову. Лицо было спокойным, приятным.
— Надеюсь, я не перебиваю, но есть вопрос, который я хотел бы обсудить.
Губы кагана сжались. На нём была светло-зелёная туника и тёмные брюки. Одежда довольно обтягивающая, чтобы показать тело воина, всё еще скрывающееся под старым внешним видом.
— Я снова и снова говорил вам, лорд Вэстфол, что вы должны поговорить с моим главным визирем. — он кивнул человеку с кислым лицом напротив него. — Если хотите устроить встречу.
Шаол остановился перед столом, пытаясь пошевелить ногами. Он провёл столько упражнений с ногами, сколько мог сегодня утром после тренировки со стражами, и хотя он вернул чувствительность до колен, стоять…
Он отбросил мысль из своего разума. Стоять или сидеть — не имело никакого значения в этот момент.
Он всё еще мог говорить с достоинством, стоит он на ногах или лежит на спине.
Итак, Шаол склонил голову, чуть улыбнувшись.
— При всём уважении, Великий Каган, я здесь не для того, чтобы поговорить с вами.
Урус моргнул — единственный выказ удивления, когда Шаол склонил голову к человеку в синих одеждах, которые Кашин описал.
— Я здесь, чтобы поговорить с вашим торговым визирем.
Визирь бросил взгляд между своим каганом и Шаолом, словно готов был объявить о своей невиновности, даже когда в его карих глазах блестел интерес. Но он не смел говорить.
Шаол долго удерживал взгляд кагана.
Он не напоминал себе, что прервал частную встречу, возможно, самого могущественного человека в мире. Что был гостем в чужом иностранном дворе, и судьба его друзей и народа зависела от того, что он делал здесь. Он просто смотрел на кагана — как человек на человека. Как воин на воина.
Он раньше сражался с королём и жил.
Каган наконец дёрнул подбородком на пустое место за столом. Ничего не сказал, но лучше, чем ничего.
Шаол кивнул, поблагодарив его, и подъехал к указанному месту, заставляя себя дышать спокойно, пока он смотрел на этих четырёх мужчин. Он сказал торговому визирю:
— Я получил сообщение о том, что две больших партии Огненных копий были проданы капитану Рульфу, во время прибытия Аэлины Галантии в Бухту Черепов. И еще один заказ — более крупный.
Брови кагана поднялись вверх. Визирь внешней торговли поерзал на своём месте, но кивнул:
— Да. — сказал он на адарланском. — Это правда.
— Вы не подскажите, сколько это стоит?
Визири посмотрели друг
Шаол только ждал. Вчера Кашин сказал ему примерную цену. И сейчас он играл в азартную игру.
Шаол спросил:
— И сколько сейчас отправляется Рульфу — к Террасену?
Еще одна цена. Шаол предложил кагану математику. Смотрел краем глаза, как брови кагана поднялись еще выше.
Главный визирь обхватил предплечья, поставив их на стол.
— Вы пытаетесь убедить нас в добрых или злых намерениях Аэлины Галантии, лорд Вэстфол?
Шаол проигнорировал его. Просто сказал визирю внешней торговли:
— Я хотел бы добавить еще заказ. Точнее, удвоить приказ королевы Террасена.
Тишина.
Визирь внешней торговли выглядел так, будто сейчас упадёт со стула.
Но главный визирь ухмыльнулся:
— За какие деньги?
На губах Шаола растянулась ленивая усмешка.
— Я приехал сюда с четырьмя сундуками, полными бесценных сокровищ. — подарки королевству. — Думаю, это должно покрыть расходы.
Опять тишина.
Пока каган не спросил своего визиря внешней торговли:
— И это покрывает стоимость?
— Сокровища нужно будет оценить и взвесить.
— Это уже сделано. — сказал Шаол, откидываясь назад в инвалидном кресле. — У вас будет точная цифра сегодня днём.
И вновь тишина. Затем каган пробормотал на халху что-то визирю внешней торговли, который собрал бумаги и выбежал из комнаты с настороженным взглядом, адресованным Шаолу. Слово кагана его оставшимся двум визирям, и оба мужчины тоже ушли, а визирь внутренней торговли еще успел бросить холодную усмешку Шаолу.
Оставшись наедине с каганом, Шаол молчал.
Урус поднялся со стула, смотря на окна, выходящие на цветущий сад.
— Полагаю, вы думаете, что очень умны, чтобы получить аудиенцию со мной таким способом.
— Я говорил правду, — сказал Шаол. — Я хотел обсудить сделку с вашим визирем внешней торговли. Даже если ваши армии не присоединятся к нам, я не вижу ничего против покупки вашего оружия.
— И, несомненно, это должно было заставить меня понять, насколько выгодна эта война, раз ваша сторона готова инвестировать ресурсы.
Шаол промолчал.
Каган отвернулся от сада, солнечные свет сверкал на его светлых волосах.
— Думаете, я не понимаю, что мной манипулируют в этой войне, лорд Вэстфол?
Шаол удержал взгляд мужчины, даже когда сжал подлокотники кресла.
Каган тихо спросил:
— Вы хотя бы знаете, что такое война?
Шаол сжал челюсть:
— Полагаю, вот-вот узнаю, не так ли?
Каган не улыбался.
— Это не просто битвы, припасы и стратегия. Война — это абсолютная преданность одной армии против своих врагов. — долгий, оценивающий взгляд. — Это то, против чего вы выступаете — сплочённая армия Мората. Армия, которая абсолютно точно убеждена, что её целью является превратить тебя в пыль.