Башня Рассвета

Маас Сара

— Почему ты думаешь, что теперь они пришли, чтобы украсть наши яйца? — Сартак взглянул на нескольких ракинов, задержавшихся у входа в пещеру, ожидая своих всадников. Он наклонился вперед, прижав предплечья к бедрам.

— Кто еще? — спросила названная мать. — Никаких браконьеров не было обнаружено. Кто еще может пробраться к гнезду ракинов, столь высокому? Последние несколько дней я летала над их владениями. Паучьи сети действительно выросли от пиков и переходов пустоши до сосновых лесов в оврагах, задушив все живое. — взгляд на Фалкана. —

Я не верю, что это простое совпадение, что кхаранкуи снова начали охотиться в мире, в то время как торговец ищет нас, чтобы узнать о северных родственниках пауков.

Фалкан поднял руки на резкий взгляд Сартака.

— Я не искал их и не провоцировал. Я услышал слухи о знаниях твоей названной матери и думал попросить ее совета, прежде чем я что-нибудь посмею сделать.

— Что ты хочешь сделать с ними? — спросила Несрин, наклоняя голову.

Фалкан осмотрел руки, сгибая пальцы, как будто они были жесткими.

— Я хочу вернуть свою молодость.

Хоулун сказала Сартаку:

— Он купил сто ярдов, но все же думает, что сможет вернуть время.

— Я могу это исправить, — настаивал Фалкан, получив от Хоулун предупреждающий взгляд. Он остановился и пояснил:

— Есть… вещи, которые я оставил недоделанными. Я хотел бы выполнить их до того, как состарюсь. Мне сказали, что убить паука, который забрал мои двадцать лет — единственный способ вернуть мне те потерянные годы.

Взгляд Несрин сузился.

— Почему бы тебе не отправиться на поиски этого паука домой? Зачем приезжать сюда?

Фалкан не ответил.

Хоулун сказала:

— Потому что ему также сказали, что только великий воин может убить кханарнкуи. Величайший на земле. Он слышал о нашей непосредственной близости к монстрам и подумал, что сначала попробует удачу — узнать, что мы знаем о пауках; возможно, как убить их. — немного ошеломленный взгляд. — Возможно, также найти какой-то способ вернуть свои годы, альтернативный путь, чтобы избавить его от борьбы.

Достаточно хороший план для человека, настолько сумасшедшего, чтобы избавиться в первую очередь от своей жизни.

— Как все это связано с украденными яйцами и птенцами, Эж?

Сартак тоже, по-видимому, мало симпатизировал торговцу, который торговал своей юностью ради королевского богатства. Фалкан повернулся лицом к огню, как бы хорошо это понимая.

— Я хочу, чтобы ты их нашел, — сказала Хоулун.

— Они, вероятно, уже умерли, Эж.

— Эти монстры могут держать свою добычу достаточно долго в своих коконах. Но вы правы — они, вероятно, уже умерли. — ярость мелькнула на лице женщины, показав воина; воительница какой стала ее внучка. — Вот почему я хочу, чтобы вы их нашли в следующий раз. И напомните этим нечестивым грудам грязи, что мы не поощряем кражу наших детей. — она дернула подбородком на Фалкана. — Когда они уйдут, вы тоже пойдете. Узнаете, есть ли ответы, которые вы ищете.

— Почему бы не пойти сейчас? — спросила Несрин. — Почему бы не найти их и не наказать?

— Потому

что у нас еще нет доказательств, — ответил Сартак. — И если мы атакуем не спровоцировано…

— Кхаранкуи уже давно являются врагами ракинов, — закончила Хоулун. — Они воевали однажды, давным-давно. Прежде чем всадники поднялись из степей. — она покачала головой, отгоняя тени прошлого и объявила Сартаку:

— Вот почему мы будем молчать. Последнее, что нам нужно, — это всадники и ракины в ярости летящие туда или наполняющие это место паникой. Скажи им, чтобы они были настороже в гнездах, но не говори, почему.

Сартак кивнул.

— Как скажешь, Эж.

Названная мать обратилась к Фалкану:

— Я бы поговорила с моим капитаном.

Фалкан понял просьбу и встал.

— Я в вашем распоряжении, принц Сартак.

Изящно поклонившись, он ушел в зал.

Когда шаги Фалкана исчезли, Хоулун пробормотала:

— Это начинается заново, не так ли? — ее темные глаза скользнули к Несрин, огонь заблестел белым. — Тот, кто спит, проснулся.

— Эраван, — выдохнула Несрин. Она могла бы поклясться, что великий огонь ответил.

— Ты знаешь о нем, Эж?

Сартак сел на другую сторону от женщины, позволив Несрин спуститься ближе к каменной скамье.

Но названная мать строго посмотрела на Несрин.

— Вы столкнулись с ними. С его тварями из теней.

Несрин съежилась от воспоминаний, которые всплыли в памяти.

— Да. Он создал армию монстров на северном континенте. В Морате.

Хоулун повернулась к Сартаку.

— Знает ли твой отец?

— Кусочки и обломки информации. Его горе… — Сартар наблюдал за огнем. Хоулун положила руку на колено принца. — В Антике произошла атака. На целителей Торре.

Хоулун выругалась, так же грязно, как и ее сын.

— Мы думаем, что за этим может стоять один из шпионов Эравана, — продолжал Сартак. — И вместо того, чтобы тратить время на то, чтобы мой отец слушал полувымышленные теории, я вспомнил твои рассказы, Эж, и подумал, что ты что-нибудь знаешь.

— А если бы я сказала тебе? — изучающий, резкий взгляд, свирепый, как взгляд ракина. — Если бы я сказала вам, что знаю об этой угрозе, вы бы покинули все дома и гнезда? Не полетели бы вы через Узкое море, чтобы встретиться с ними и никогда не вернуться?

Горло Сартака дернулось. И Несрин поняла, что он пришел сюда не за ответами.

Возможно, Сартак уже достаточно знал о Валгах, чтобы самому решить, как противостоять угрозе. Он приехал сюда, чтобы расположить к себе свой народ — эту женщину. Он мог командовать ракинами в глазах своего отца, империи. Но в этих горах слово Хоулун было законом.

И на этом четвертом пике, на тихих склонах Арундина… Сульдэ ее дочерей и сыновей развевались на ветру. Женщина, которая хорошо понимала стоимость жизни. Кто не стремиться, чтобы ее внучка отправилась с легионом. Если она позволит эридунскому ракину вообще уйти.