Башня. Новый Ковчег 6
Шрифт:
Анжелике пришлось подчиниться. Серёжа увлёк её в кабинет, сунул в руки какой-то старый, пыльный альбом — наверняка извлёк из сундуков своей бабки, Киры Алексеевны, та тоже была помешана на всяких фамилиях и родословных, — и принялся увлечённо рассказывать, тыкая пальцем в фотографии Ивара Бельского, а их там было немало. Руки у Серёжи вспотели, и каждый раз, когда он касался пальцем очередного портрета прадеда Анжелики, на бумаге оставался мокрый след…
Что ж, — Анжелика нервно откинула назад волосы, ещё раз взглянула на своё отражение в зеркале, — надо признать, Маркова совсем не дура, она всё рассчитала правильно.
От мысли, что внезапно пришла ей в голову, Анжелика приободрилась. Если всё сделать быстро, то, возможно, ей даже удастся их переиграть. Что там сказал Мельников? Ника Савельева сейчас в больнице на сто восьмом, а Караев… Караев у Верховного, кажется. А значит, не всё потеряно.
Она бросилась в спальню.
— Ну, наконец-то. А говорила, что недолго, — Ник всё ещё лежал в постели. При виде Анжелики на его лице растеклась широкая улыбка. — У меня не так уж много времени…
— Послушай, ты говорил, что Караев у Верховного. Так? — Анжелика проигнорировала откровенно призывный жест и взгляд любовника.
— Не волнуйся, у нас есть ещё полчаса, нам хватит.
— Ник, он у Верховного? Точно? — она добавила жёсткости в голос.
— Точно. Верховный лично звонил, был очень раздражён, потребовал отпустить Мельникова, которого Караев вчера арестовал, а утром допрашивал. Потом сказал, чтобы Караев немедленно шёл к нему. А Караев как раз отправился к этой, Марковой, из административного. А что? Что-то случилось?
На красивом лице Жданова отразилось беспокойство.
— Обстоятельства изменились. Одевайся, — бросила Анжелика и направилась к двери.
Пока всё складывалось удачно. Если Караев у Верховного, значит, дочка Савельева по-прежнему в больнице, и, если поторопиться, то рыбка попадёт в другие сети, не Караевские, главное, не медлить, сделать всё быстро, чтобы никто не успел опомниться.
Анжелика взялась за ручку двери и вдруг остановилась. Обернулась, посмотрела на любовника, который уже поднялся и, стоя к ней спиной, застёгивал рубашку. Даже его спина выражала обиду. Идиот. А, впрочем…
Она вернулась, тихо приблизилась к Жданову, обняла его, прижалась к спине.
— Послушай, а ты случайно не знаешь, может быть, твой Караев что-то упоминал. Его ничего не интересовало в архиве? Какие-нибудь очень старые дела?
— А откуда ты знаешь? — удивился Жданов. — Как раз сегодня утром он меня гонял в военный архив. За делом Бельского, имя ещё такое необычное…
— Ивар?
— Точно. Ивар Бельский. Я ещё подумал — однофамилец твой, что ли. Или какой дальний предок. Делу-то тому лет семьдесят.
— И где это дело?
— Не знаю. Я отдал Караеву, кажется, он взял его с собой. А что? Это как-то тебя касается? Ты же тогда не родилась даже.
Болван, тупоголовый солдафон, не мог сразу ей сказать, пронеслось в голове у Анжелики, и она почувствовала острое раздражение. Определенно, со Ждановым
Анжелика прижалась к нему сильнее, почувствовала, как напряглись его мускулы, участилось дыхание. Она прильнула губами к уху, слегка укусила его за мочку.
— Помнишь, ты говорил, что тебе надоело скрывать наши отношения? Знаешь, Ник, я и сама думаю — от кого мы таимся? Мне кажется, пришло время всем объявить о нас. К тому же, моё положение, оно же может помочь и тебе продвинуться по служебной лестнице. Спутнику министра юстиции не пристало быть простым адъютантом.
— Анжелика, ты правда… правда этого хочешь? — Жданов обернулся и с надеждой посмотрел на неё.
— Ну, не всё сразу, такие дела решаются постепенно. Но, если всё сделать по уму, то со временем, я думаю, ты вполне сможешь подвинуть своего начальника. Муж министра…
— Муж? Анжелика, я не ослышался, ты хочешь, чтобы я стал твоим мужем?
— А ты разве этого не хочешь? — Анжелика провела рукой по его волосам.
— Больше всего на свете! Я даже мечтать о таком не смел!
«Разумеется, не смел, идиот!» — подумала она, проникновенно глядя ему в глаза и ища в них то, что ей сейчас было нужно — преданность и послушание.
— Ник, ты ведь сделаешь для меня кое-что? Только исполнить всё надо быстро и в точности, как я тебе скажу.
— Для тебя, любимая, всё что угодно! — заверил её лейтенант, и она поняла — этот милый и глупый мальчик действительно всё сделает. Всё, что она попросит. Анжелика едва скрыла презрительную усмешку.
Спустя десять минут, проводив тщательно проинструктированного Жданова, Анжелика уже стояла в прихожей у телефона и набирала знакомый номер.
— Наташа? — глаза привычно нашли в зеркале отражение, и Анжелика почувствовала, как к ней возвращается хорошее настроение. — Наташа? Надо срочно встретиться. Нет, до вечера не ждёт. Это очень срочно! Приходи ко мне, я сейчас дома. Нет, это поздно. Прямо сейчас. Поверь, это намного важнее свадьбы твоей дочери. Всё, я жду!
Анжелика положила трубку. Женщина из зазеркалья понимающе улыбнулась и поправила тонкую нитку серого жемчуга на шее.
Глава 16. Борис
— … потому что самая наипервейшая вещь в нашем ремесле — это диспозиция, и ежели противник в ей слаб, то мы его враз переиграем, так что и штурм с абордажем не потребуется, чтоб нам всем тут утопнуть!
Когда Борис вместе с полковником Долининым подошли к одному из военных лифтов (все три лифта уже были под контролем Долинина) к ожидающей их штурмгруппе, Борис, повидавший, как он считал, всякое, слегка растерялся.
Нет, сама штурмгруппа в составе десяти человек была что надо — высокие, крепкие ребята, подтянутые и хорошо вооружённые, с такими можно и в огонь, и в воду, и в медные трубы — но вот их командир…, он, мягко говоря, вызывал у Бориса сомнения. Майор, маленький, круглый, похожий на Винни-Пуха из старого мультика, только в военной форме и в фуражке, криво сидевшей на лысой голове из-за не очень свежей повязки, бодро отрапортовал при их появлении: