Бастион
Шрифт:
— Откуда знаешь? — спросил я.
— Я видел его грезы, его планы. Во время следующего штурма он собирается проломить стену с помощью магии.
— Но ведь тогда вся эта орда за стеной хлынет на земли Анорахада!
— Именно!
Хальвин Маленкорх был, конечно, мразью. Для него не существовало правил и запретов во время борьбы за власть. И честная игра, тоже не для него. Но вот так, погубить свой народ, ради властных амбиций? В это не мог поверить даже я.
Так я и сказал Гунальфу.
— Возможно, —
— Или он думает, что у него есть план, — добавил я.
Гунальф прошелся.
— Если Тьма одолеет Бастион, больше всех пострадает Дуэндал, как глава Гарнизона, — медленно говорил он. — Но, если вторжение тут же пресечет Маленкорх — его ранг взлетит выше небес. Не только ранг, но влиятельность. Подумать только, Хальвин Маленкорх — спаситель всего Анорахада.
На последних словах он язвительно улыбнулся.
— В это уже можно поверить, — буркнул я.
Да, похоже на ход мыслей Маленкорха. Но как же рискованно! Ведь если не получится — последние остатки эльфов исчезнут с лица этого мира. Впрочем, теперь можно не задаваться вопросом, как эльфы профукали свою огромную империю.
— Хорошо, — произнес я. — Но нужны доказательства, ведь ты можешь и ошибаться. Мало ли, какие фантазии в голове Маленкорха. Он там себя, может, владыкой мира видит.
— Видит, — согласился Гунальф. — Но я могу различать фантазии и планы.
Я недоверчиво посмотрел на него. Эльф потерявший свой седьмой ранг, не обращающий внимания на девиц, практически липнущих к нему, заключивший договор с демоном, в результате которого оказался в темнице Лабиринта. Ему ведь можно доверять? Правда?
Охренуэль, видимо, все прочитал на моем лице.
— О предательстве знает Симальф Пелерин, тебе нужно заставить его говорить.
— Кто это?
— Командир конницы. Он хоть и из рода Веров, но более верен Маленкорху.
Именно под его командованием я ходил в кавалерийскую атаку на троллей, и он же спас меня от грифона. Ох, чую я будет не просто.
— Скажи, — осторожно начал я, — а что ты думаешь о Эфелите Юнифинд?
— Я думаю, ты решил любым образом угробить мое тело.
Он хочет вернуться, он хочет вернуться в свое тело, тревожно запульсировала в голове мысль. Что, черт бы его побрал, Охренуэль делает в Лабиринте Грез, кроме подглядывания за чужими мыслями. Разумеется, ищет способ вновь соединить свое тело и сознание. А ведь он вполне может знать и мои мысли.
— Как ты мог поддаться ее чарам? — между тем продолжал Гунальф.
Попробуй тут, не поддайся!
— Или все существа вашего мира столь похотливы?
На последний вопрос отвечать я не стал.
— Между прочим, это в твоей голове половина знаний и воспоминаний недоступны. Откуда я мог знать о ее больных странностях?
— Я тут ни при чем. Видимо, когда мое сознание выбросило
— Ладно, я не о том. В разборке между родами, на чьей стороне Эфелита, да и вообще, все Веры. Судя по Пелерину, они ближе к Ридам.
— Не совсем так. Борьба идет не столько меду родами, сколько между семьями, Маленкорхами, Алвинами и Лвиаерами. Другие семьи этих родов тоже участвуют, но опосредовано. Например, как я, в надежде повысит свой ранг. Что же касается семьи Юнифинд, они крепко заняли гильдию Целителей в нашем Доме, и пока наблюдают. Думаю, они, в том числе и Эфелита, вмешаются в борьбу, когда одна из сторон начнет одерживать вверх. Им выгодна вечная борьба между тремя другими.
Вот как. Ладно.
— А…
Я хотел спросить Охренуэля еще о чем-то, но он исчез, а я оказался в своей постели. Хмурое утро уже заглядывало в окно. Странно, но сегодня вой боевой трубы не разбудил меня.
Наступило затишье. Противник взял передышку, подготовиться к новому штурму. Изредка мы видели разъезды гоблинов, но близко они не приближались.
Я таскался за Дуэндалом прокручивая в голове, как бы мне подобраться к Симальфу Пелерину. Говорить о предательстве Маленкорха в открытую, было не разумно. Но вот если бы тоже самое подтвердил один из верных ему эльфов, думаю, тут бы уже встал вопрос об аресте самого мага.
Поговорить с Пелерином, к тому же возможно с помощью оружия — не просто. Дорога в расположение нашей кавалерии была мне заказана. Во-первых, все всадники верны своему командиру, а он верен Маленкорху. И появление эльфа из недружественной фракции там, не останется не замеченным. Во-вторых, многие были недовольны, я все-таки убил их товарища. Пускай и незадачливого, но все же. А тот факт, что чокнувшийся от неудач бедолага сам накинулся на меня, их ни капли не беспокоил.
Воспользовавшись затишьем, Дуэндал решил очистить ров от камней. Он собрал отряд лоталли с инструментами и веревками, отправив для прикрытия с полсотни пеших бойцов. Кроме того, Пелерину он приказал быть наготове, если вдруг появятся гоблины-лучники верхом на саргантах. Пожалуй, здесь присутствовал шанс получить признание в предательстве от Пелерина, но я пока не мог понять, как им воспользоваться.
О том, чтобы присоединиться к отряду всадников, не могло быть и речи. Боюсь, начнись схватка с гоблинами, и копье одного из наездников совершенно случайно вонзиться в меня. Перепутал в горячке боя, ну с кем не бывает. Поэтому, испросив разрешения у Воителя, я остался наблюдать за происходящим со стены.
Отряд пехотинцев уже выстроился у ворот. Всадники Пелерина расположились невдалеке. Их взнузданные лошади были наготове, а сами наездники пока еще расслабленно сидели на траве, перекидываясь шутками.