Байки будущего полковника (сборник)

Полковников Александр

Какой вопрос такой ответ

Примите строевую стойку, когда идете рядом со мной

Был период, когда в Волшебном университете не работала ни одна из двух столовых. Первая была в процессе вечного ремонта, а во второй сломалась сразу вся кухня и менялось оборудование.

Чтобы не начался голодный бунт похлеще, чем на броненосце “Потемкин”, пригнали две полевые кухни. Это были две здоровенных военных машины с кунгами, в каждом из которых по

два бака для готовки разной еды.

В тот период заступать в наряд по столовой было особенно западло. Машины стояли на улице, а столовка была на втором этаже. Поэтому наряд был расширен специальной командой - бачконосцами.

Надо же было кому-то таскать наверх 50-литровые баки с едой.

С одной стороны тяжело. Все-таки 50 литров горячего супа, каши, компота или чая надо было переть на себе 32 ступеньки. Главное не расплескать под и на ноги. А с другой стороны, стояла зима, и можно было посидеть внутри кунга в тепле и подремать под сопение форсунок в относительном спокойствии.

Еду готовили специально обученные солдаты из роты обеспечения. Мы только таскали готовое наверх.

Разок мне повезло попасть в бачконосцы.

До обеда еще час примерно. Сижу в тепле на откидном стульчаке, думаю о своем, рядом фырчат форсунки, жду когда обед сготовится окончательно и дадут команду на вынос.

Мимо носятся по делам собратья по дежурству. Хорошо, ляпота. Тепло. А главное, никто не трогает. Все, а главное начальство, забыли на время о моем существовании.

Что еще надо для счастья? Как это что, а компот?

Компот как раз был готов. Он всегда быстрее остального готовится. Чему там вариться? Закидал тухлофруктов, залил и вскипятил. Делов на полчаса.

Напарник убежал по делам, а я достал кружку, половник. Черпанул от души. Себе не жалко.

Компот еще горячий, пар идет. Красота.

Стало совсем хорошо на душе и внутри организма. Посидел, поцедил фруктовый отвар, черпанул себе еще разок. Я ж сказал, что не жалко.

И настал момент просветления, когда все выпито и больше не хочется. А на дне стакана прилипли самые вкусные и разваренные кусочки чего-то непонятного, но съедобного. То ли яблоки, то ли еще что-то. Не пропадать же добру. Надо доесть.

Запрокинул голову, перевернул стакан и стал вытряхивать непослушные моченые фрукты себе в рот.

В этот момент открывается дверь кунга. Я, не особо обращая на это внимание, продолжил с увлечение трясти запрокинутым стаканом возле рта.

Ну, вернулся напарник, подумаешь.

И вот, когда последний непослушный фрукт оказался во рту, меня обуял интерес: почему это дверь все не закрывается и не закрывается, что за дела? На улице, чай, не май месяц.

Оборачиваюсь и чуть не подавился от удивления. В дверном проеме торчит генерал. Самый настоящий.

Что б его! Какого черта он тут делает? Откуда взялся?

Немая сцена. Он разглядывает меня, а я таращусь на него и судорожно двигаю челюстями, пережевывая останки компота.

Пауза затягивалась. Ну не мог я его просто взять да и спросить: “Товарищ

генерал, ну какого хрена, а?”

Такие очевидные вопросы не задаю принципиально.

Дядька был не глупым, поэтому взял инициативу в свои руки и первым нарушил молчание, спросив: “Ты что тут делаешь?”

Так и мы не пальцем деланы. Отвечаю: “А я это, еду охраняю!” Генерал сделал вид, что мой ответ его вполне удовлетворил, и с умным видом захлопнул за собой дверь.

Акт межкультурной коммуникации состоялся без особых потерь с каждой из сторон.

Скользкая дорожка

Курить в неположенное место

Этот случай произошел еще тогда, когда мы жили в палатках и пугали окружающих голыми по пояс телами на холоде во время утренних пробежек с начкурсом.

Палатки стояли на некотором возвышении, а перед ними была грунтовая дорожка, на которой мы по утрам (и не только) строились по поводу и без. Поэтому, когда шел дождь, то вся вода потоками стекала с и из палаток прямо на нее.

Дорожка становилась размытой и жутко скользкой. Как будто не лето, а зима, и лед притаился под слоем снега.

Про туалет, который был в сотне метров, я уже писал. Не буду больше о грустном. У нас ведь как было. Подъем, построение, пробежка. Пробежка в противоположную от туалета сторону. Времени на пи-пи почти не было. Это стимулировало нас вставать раньше положенного срока, чтобы элементарно успеть сделать свои дела и успеть на утреннее построение.

В тот день всю ночь шел дождь. Дорожка перед палатками набухла лужами и покрылась скользкой глиной. Звучит команда “Подъем! Выходи строиться!” Стоим в строю, командиры проверяют наличие личного состава. Не хватает Белого.

Начкурса рычит на командира, что его подчиненный задерживает начало зарядки из-за нерасторопного подчиненного. А что командир, это ж Белый. В туалете, небось застрял.

И правда. Всем хорошо видно, как из туалета выбегает чье-то тело и несется в сторону строя. В руке зажат развевающийся на бегу рулон туалетной бумаги.

Так и есть - Белый. Трудно перепутать, так как телосложение он имел крупное и заметное, не промахнешься если что.

Строй готов принять в свои недра несущегося Белого. Даже с туалетной бумагой. Народ заранее расступился, освободив место в первом ряду прямо перед начальником курса.

Метров за десять перед самым строем Белый решил немного изменить траекторию движения, чтобы стразу оказаться в своем месте в строю.

Для этого он резко свернул влево. И зря. Его мозг был занят совсем не теми мыслями, которые нужны были в тот отчаянный момент. Хотелось поскорее занять свое место. Но дорога же была сильно размыта.

Поэтому вместо того, чтобы совершить поворот, Белый поскользнулся и продолжил поступательно-инерционное движение прямо, но уже скользя на боку по мокрой глине. Так он и въехал лежа на боку в строй с развевающейся над головой туалетной бумагой в вытянутой руке.