Байки будущего полковника (сборник)
Шрифт:
Продолжение будет.
Новогодний afterparty. Часть вторая и последняя
Мы подведем итоги и сделаем результаты
А теперь о главном.
AfterParty!
Как уже говорилось, празднование Нового года в казарме начиналось с праздничного застолья.
Для начальства все по уставу. Трезво, скучно и невинно.
Для всех остальных пьяно и разгульно, то есть весело.
Начинали отмечать (как правило) вместе со всей страной в полночь
Говорят, что примерно в ночь с 2004 на 2005 год, куранты на самой Красной площади не били. И все те, кто собрались непосредственно вокруг кремля, “прощелкали” начало нового года. Зато по ящику часы исправно отщелкали положенные двенадцать раз.
Основное веселье начиналось в полночь и продолжалось до последнего курсанта. То есть до тех пор, пока еще кто-то был способен передвигаться.
Как и везде были те, кто “отключались” через сорок минут после поздравления президента, а были и те, кто “гудел” всю ночь до рассвета.
На завтрак в столовую 1 января никто никогда не ходил.
А зачем? Еда (вчерашние недоедки) еще есть. В столовке все равно на опохмел не наливают.
Когда 1 января появляются возвращенцы (побывавшие дома в суточном новогоднем увольнении курсанты), то они наблюдают сцену, которую, наверное, можно было узреть на следующее утро после Ледового побоища или после нашествия татаро-монгол. Или просто после “Нашествия”.
Вершувшихся встречают неровные ряды кроватей, расставленные тут и там (то есть где попало) табуретки, мятые постели, разбросанные объедки, море бычков и недокурков, ну и, конечно же, вываливающийся из мусорных корзин мусор.
Бутылки были убраны еще утром отрядом дневальных.
Дневальные, наверное, единственные, кто оставался в эту ночь вменяемым. Им еще весь день в наряде стоять. И лучше без “залетов”. Ни у кого нет желания на вторые “праздничные” сутки заступить на дежурство.
Поэтому дежурная смена очень по-взрослому относится к такого рода отмечаловам.
По принципу: ну выпил литр, ну выпил два, так зачем же нажираться?
Те, кто не следовали этому простому правилу, часто заканчивали празднество либо очень рано, либо с “дядей Э-эдиком”.
Как в анекдоте.
Сидит салат в желудке, празднует Новый год. Тут вливается стакан водки и говорит: “Эй, салат, подвинься!”
Салат двигается. Вливается второй стакан водки: “Салат, двигайся!” Салат еще немного подвинулся.
Вливается третий стакан водки и говорит: “Эй, салат, двигайся!” Не стерпел такой обиды салат и говорит: “А ну-ка, пойдем выйдем разберемся!”
Так вот. У кого от чрезмерного воздаяния хвалы Бахусу с Дионисом начинались неодолимые рвотные накаты, тот спешил от них избавиться по кратчайшему маршруту.
До туалета далековато. Не добежишь. Расплескаешь по дороге. Что делать, куда девать добро? Правильно - в окно. И близко, и освежишься.
Человек карабкается
Долго. С оттяжкой.
О том, что окно старинное двухрамное и надо еще вторую форточку открыть, пьяное тело напрочь забыло.
Ну это так, к слову. Еще небольшой штришок для возвращающихся.
Однако на подоконник могли вскарабкаться далеко не все, кого посетил “дядя Э-эдик”. Не все к этому моменту сохраняли необходимые силы и координацию.
Те, кто слабее духом, вульгарно блевали на пол. Ведер же на всех не напасешься.
Те же, кто духом был немного сильней, включали смекалку и гадили на чужую кровать (не на свою же!), за секунду до неизбежного предусмотрительно откидывая одеяло. А сделав гнусный подарок, одеяло возвращалось на место.
Бывали случаи, когда вернувшиеся 1 января из дома счастливчики (от избытка чувств), не глядя, сразу же, плюхались на свою койку.
Заметьте, слово “плюхались” здесь употреблено не в образном выражении.
Вот такой, иногда, преподносил подарочег военный дэд Мороз на Новый год в Волшебном университете.
Не всем же бухать и отдыхать без последствий. С другом тоже надо поделиться своей безудержной радостью.
От большого ума добра не жди
Как вы можете жить, когда в окнах пальцы вот с такую щель?!
Казарменному чувству юмора свойственна некая брутальность.
Одновременно и смех, и грех.
Смешно, как правило, окружающим. Источнику веселья обычно не до веселья.
Юморной жизни в казарме Волшебного университета было, кончено, далеко до такой жизни в казарме обыкновенной. Например, в какой-нибудь воинской части под Сыктывкаром.
У нас, например, никому не устраивали “барабан”.
Это когда ночью спящему кладут на живот бумагу, поджигают, а сверху накрывают ведром или тазом. В попытке потушить, говорят, выглядит эффектно. Что твой зайчик из рекламы супер батарейки.
Не, у нас шутили помягче. Обходились без членовредительства.
В основном ночью. Когда жертва веселья находится в бессознательном (читай: беспомощном) состоянии.
Самый безобидный прикол (и поэтому самый массовый) устраивали со шнурками на берцах.
Каждый раз было что-то новенькое: связывали шнурки жертвы со шнурками соседа, привязывали берцы к кровати, зашнуровывали так, чтобы нога не пролезла, прятали шнурки в соседских ботинках, подрезали шнурки на половину, оставляли ботинки вообще без шнурков.
Был раз, когда удалось по-тихому прибить берцы гвоздями к деревянному полу. Утром как раз зашел начальник и решил порадовать себя нашим быстрым утренним подъемом и построением по стойке смирно за 45 секунд по полной форме одежды.