Байки под хмельком
Шрифт:
2000 г.
Сочинение
Сын-шестиклассник пришел из школы и с порога заявил: «К следующему уроку русского языка надо написать сочинение о вреде алкоголизма».
Мы с женой переглянулись: ни хрена себе заданьице! Хорошо, что не о славной работе медицинских вытрезвителей и лечебно-трудовых профилакториев.
— А о чем конкретно? — постаралась уточнить жена.
— Разве не понятно? — вопросом на вопрос ответил сын, — О вре-де!
Он брезгливо поднял пустую бутылку из-под пива и назидательно заметил:
— Пиво полезно. Но только не больше одной бутылки в неделю. Тогда оно выполняет функцию промывания почек от камней.
Я
— И откуда же такие познания?
— Учитель физкультуры сказал.
— Вот как! — выразительно посмотрела на меня жена, — Значит алкоголем можно лечиться?
— Еще как! Трудовик наш тоже говорит, что если выпивать в день по 50 граммов водки — только на пользу пойдет.
Он скинул с плеч набитый всякими учебниками ранец, небрежно бросил его в угол и налил полную кружку молока.
— Мне кажется, — сказала жена, ему нужно заострить внимание на теме: к чему приводит употребление водки. Люди попадают под машины, замерзают, срываются с крыш…
— Жуткая тема. Ты предлагаешь какие-то ужасные страшилки. — перебил я её. — Я, например, написал бы о том, что происходит с человеком в результате частого употребления алкоголя.
— Дураку понятно, что происходит, поглощая молоко со свежим хлебом, подал свой голос ученик.
— Что? — в один голос воскликнули мы.
— Похмелье. По понедельникам у нашего физика руки трясутся и лоб всегда мокрый. По понедельникам он всегда лабораторные работы устраивает, потому что объяснять новый материал не в силах.
Черт-те что! — сказал я и поднялся со стула и обратился к жене, — Ты знаешь, я не против, чтобы нашему ученику поставили по сочинению двойку. Пусть по этой теме у него в знаниях лучше будет большой пробел.
— Двойка по сочинению — это трояк в четверти. — Несогласно всплеснула руками жена. — Пусть уж хоть что-нибудь спишет из медицинской энциклопедии.
— Я лучше о похмелье и напишу, — сказал сын, отодвигая пустую кружку, — Я в нашей библиотеке даже книжицу прихватил. «Похмельный синдром» называется. Прочитаю первую главу и перескажу своими словами.
— Делайте что хотите, — сказал я и незаметно прихватив две бутылки «Жигулевского» ушел в свой кабинет.
Я окончил свою работу в первом часу ночи. В комнате сына горел свет. Он спал на стуле, опустив голову на руки. На столе лежала раскрытая тетрадь по русскому языку.
«С тех пор, как человечество придумало хмельное питье, оно познакомилось и с похмельем — отвратительной расплатой за пьяные излишества, при котором и голова разламывается от боли, и тошнота подступает, руки-ноги дрожат, а во рту — как это буквально все народы, словно сговорившись, называют — будто кошки нагадили! Потому во все времена и стремились ночные гуляки поутру скорее подлечиться, «поправить здоровье». В стремлении к хорошему самочувствию первые пьяницы обнаружили, что если выпить бражки или пивка, то похмелье как рукой снимает. Недаром В. И. Даль в «Толковом словаре живого великорусского языка» так прямо и указывает: «Похмеляться — запивать пьянство, пить несколько, для поправления болезненного состояния…»
Сочинение было написано ровными строчками и, слава Богу, без грамматических ошибок. По крайней мере за грамматику я бы четверку поставил. А за содержание и пятерки бы не пожалел. Я закрыл тетрадь, и осторожно, чтобы не разбудить, перенес сына на кровать. Ночью человек должен хорошо выспаться и отдохнуть, чтобы утром быть готовым не к похмелью, а к любой работе. А ну как на следующий раз зададут написать об ощущениях наркомана или проблемах сексуальных маньяков? Современная школа. Все может быть…
2000 г.
Показания свидетеля
Это было Мишкино предложение. Чтобы лишний раз не бегать — сразу взять две бутылки. Я и Серега сразу согласились. Купили мы две бутылки «Сибирской»
Вышли из магазина и, не сговариваясь, пошли за гаражи. А куда еще? Тем более там, за гаражами, и стакан припрятан: мы его всегда в листве на ветку тополя подвешиваем. Там и ящики из-под стеклотары, которые заменяют и стол и табуретки. Гаражи стоят рядом с железнодорожной насыпью, а отделяет их от путей лишь тополиная полоса. Для тех, кто после напряженного трудового дня решил уговорить бутылочку — лучшего места чем за гаражами и не найдешь. Ни пешеходов тебе, ни прохожих, лишь владельцы собак да те, кому переполненный мочевой пузырь мешает двигаться дальше, заглядывают за бетонные автобоксы.
Мы успели по сто пятьдесят граммов дернуть, пустили первый чебурек по кругу, вот с этого момента все и началось. Из-за гаражей неожиданно выскочил какой-то парень, промчался мимо, не обращая на нас никакого внимания и спрятался за ствол тополя. С психбольницы сбежал, что ли? Когда резкость-то в глазах навели, заметили, что он, прямо как в американском боевике, двумя руками пушку держит. И вроде бы даже как в одного из нас метит. Я даже невольно к неоткупореной бутылке потянулся, схватил её и спрятал за пазуху. А ну как шальная пуля…
А когда мент с «Калашниковым» нарисовался, Серега стал остатки водки из недопитой бутылки в пластиковые стаканчики наливать. Забыл сказать стеклянный, граненый стакан, который хранился на ветке тополя, кто-то все-таки спер.
Мент тоже с ходу запрыгнул за ствол тополя, что в трех метрах от нас и на котором мы всегда стакан прятали, да как заорет в сторону парня с пистолетом: мол, сдавайся, бандюга, не то живым отсюда не уйдешь. Орет, а сам на нас смотрит и машет рукой — свертывайте свое застолье и убирайтесь подобру-поздорову. Как же! А водка в стаканчиках, а разломанный на несколько равных частей чебурек, а с любовью порезанный сырок! Когда мы за стаканчики-то разом ухватились, из-за тополя, где прятался парень с пистолетом, раздались два хлопка. Сержант, который в трех метрах от нас находился, ствол автомата вверх поднял, а сам спиной к дереву словно прилип. Опять делает нам знаки, чтобы побыстрее смывались. Ну как же, сейчас все бросим и побежим? Я, не вынимая вторую бутылку на свет Божий, руку за пазуху запустил и аккуратно пробку свинтил. Страшно, черт побери! Тут мент лихо на колено опустился, да как даст из «Калашника» очередь в сторону паренька. От неожиданности аж оглушил, собака, да и пустые гильзы от автомата роем в нашу сторону полетели, запрыгали на ящике, где лежал сырок и разломанный чебурек. Я тогда Мишке-то и говорю: «Может, оттянем стол в проход между гаражами?» Мент в это время ещё одну очередь выпустил, прижался к тополю, стал менять пустой рожок на другой с патронами. А бандюга выскочил и понесся к железнодорожной насыпи, там и залег в канавке за кучей мусора. Я Серегу за рукав тяну, помоги, мол, ящик с закусью от греха подальше оттянуть, а он на меня ноль внимания. Спорит с Мишкой: «Плохо мент стреляет, ни за что не попадет!» «Еще как попадет! Из «Калашникова» и целиться вовсе не обязательно. Пали в сторону врага, какая-нибудь пуля обязательно противника зацепит».
Из-за мусорной кучи раздалось ещё два выстрела. Одна пуля, видать, в ствол дерева попала, за которым сержант прятался, а другая, обо что-то срикошетив, стукнулась в стенку гаража. Осколки железобетона прямо на сырок и чебурек полетели. Я тоже сплюнул: да что мне больше всех надо что ли? Достал из-за пазухи бутылку, налил только в свой стаканчик. Пью мелкими глотками. Страшно ведь! Вот тогда Серега и Мишка к меткости милиционера всякий интерес потеряли. Чуть ли не в один голос на меня ополчились: ты что же это, гад, делаешь? Под шумок в одиночку из пузыря тянешь? Да ты знаешь, что за это бывает? Ха, напугали! Я им так спокойно объясняю, дескать битый час предлагаю выпить, а они, увлеченные поединком, лишь отмахивались. Что же я по их воле страдать должен?