Бедная богатая девочка
Шрифт:
кому принадлежит, более того, она даже знала, кто на чем и к кому
приехал в гости.
– Вот только та, грязненькая, цвет и марку
не определю, не знаю чья.
Сима рассмеялась. Николаевна подозрительно посмотрела на нее:
– Твоя, что ли?
– Ага, моя, - веселилась Сима.
– Ну, значит, всех знаю, - успокоилась Николаевна.
– Кстати, а в тот день, девятнадцатого, чужой машины не было?
– спросила Сима.
– А как же, была. Ох же и большая, ох же и красивая! Вся серебром горела!
– А называется как, не знаете?
– взмолилась Сима.
–
не ездиют, у нас чего попроще, народные автомобили...
* * *
В офисе "Пуаро" Сима, не раздеваясь, стала смотреть пленку, благо что добром для просмотра было напичкано все их агентство. Снегирев пытался что-то у нее спросить, но Сима отмахнулась, молча плюхнулась в кресло и нажала "play". Заинтригованый Володя стоял у нее за спиной и тоже смотрел на экран.
Несколько секунд на экране шел снег, а затем они увидели, как стройная брюнетка нетерпеливо расстегивает кожаный жакет. Хлопин что-то насыпает в бокал, доливает шампанским, выпивает, предлагает девушке. Она отказывается, нетерпеливо расстегивает его рубашку, обрывая пуговицы,
смеется. Они падают на кровать, девушка поливает обнаженный
торс Хлопина шампанским, а затем слизывает его. Оба лихорадочно освобождаются от одежды, бросают ее в беспорядке на пол. Олег протягивает своей партнерше наручники и полоски материи, и девушка после секундного колебания приковывает его и завязывает ему глаза. Ее быстрые, но неточные движения выдают крайнее возбуждение. Затем в течение длительного, настолько длительного времени, что пришлось перемотать пленку вперед, они занимаются сексом. Но видно, что напряжение и возбуждение девушки только нарастает. Чтобы восстановить Олега, она опять смешивает какой-то порошок с шампанским и дает ему выпить. Он извивается, пытаясь освободиться, сжимает кулаки, вертит головой, но она неумолима.
– Ничего себе порнушка, - прокомментировал стоящий сзади Снегирев. По моим расчетам, она его насилует часа три!
– Ну уж и насилует!
– буркнула Сима, не отрываясь от экрана.
– Сам нарвался!
Затем с девушкой что-то случилось, она как будто пришла в себя. Она быстро оделась, с каким-то непонятным ужасом и потрясением осмотрелась по сторонам и исчезла. Хлопин что-то кричал и тщетно пытался освободиться. Внезапно погас свет, и было лишь смутно видно тело распростертого на кровати Олега. Темный силует неизвестного человека попал в поле съемки. Человек склонился над Хлопиным, было похоже, что он сделал ему инъекцию. Затем выпрямился и исчез. Где-то сбоку загорелся свет, Хлопин лежал неподвижно. Было непонятно, усыпили его или убили. Через какое-то время свет погас, камера продолжала снимать безжизненное тело Олега, пока не кончилась пленка.
– Ну и что за порнушку мы посмотрели?
– поинтересовался Снегирев.
– Эта порнушка - убийство Хлопина, - патетически
произнесла Сима.
* * *
– Я нашла кассету с записью убийства Хлопина!
– сообщила
она Кострову.
– Подожди, какую кассету, какого убийства? Я получил результаты
экспертизы, он умер от передозировки психоактивных веществ, действие
которых было усилено приемом огромного количества препаратов, усиливающих
потенцию
не выдержало. Острая сердечная недостаточность. Об убийстве нет
и речи.
– И все-таки это убийство! Он выпил огромное количество "шпанской мушки", да?
– Да, и "экстази".
– А потом девица, с которой он был и которая затрахала его едва
не до смерти и опоила этой самой "мушкой", ушла, бросила его
привязанным и беспомощным, но появился некто, сделавший инъекцию.
И больше Хлопин признаков жизни не подавал.
– Кто это был?
– Если бы я знала, - вздохнула Сима.
Было слишком темно. Но по силуэту точно мужчина.
– Завтра привезешь мне эту пленку. Кстати, как ты узнала о ее
существовании?
– Места знать надо. Камера была за зеркалом в потолке.
ГЛАВА 6
Итак, дочь. Странно, единственный ребенок, а живет отдельно. Кажется,
Светлана обмолвилась, что именно она сделала их совместную жизнь невыносимой. Интересно, чем же могла мешать двадцатилетняя девчонка? Примеряя на себя, Сима представила шумные студенческие сборища, пьяных юнцов, по ошибке вламывающихся то в родительскую спальню, то в отцовский кабинет, гремящую на весь дом музыку. Вероятно, единственное чадо ни в чем не знало отказа, поэтому отец, который в силу занятости плохо справлялся с воспитанием дочери, счел более легким пустить все на самотек и нашел самый простой выход - купил своей ненаглядной девочке отдельную квартирку.
Таким мыслям предавалась Сима, пытаясь найти место для парковки
на Новослободской улице, у Бутырского изолятора. Ей было неловко идти к Светлане после того, как она, воспользовавшись недозволенным приемом, "расколола" ее на признание. И до сих пор непонятно, истинное или ложное.
Сима прошла через толпу родственников, осаждавших справочное окошко, и направилась в следственный отдел.
Светлана выглядела чуть получше: видимо, она все же сумела адаптироваться к ужасающим условиям старой тюрьмы. Пытаясь смягчить свою
вину, Сима уклончиво сказала:
– Знаете, Светлана Валерьевна, у меня для вас хорошая новость,
очень хорошая.
– Все выяснилось и меня освобождают?
– с надеждой спросила Светлана.
– Ну, пока нет. Но мы с Сергеем Александровичем делаем все возможное.
– А что же тогда?
– Блеск в глазах Светланы погас.
– Вчера я сообщила вам неточную информацию. Теперь окончательно известно, что фотографии были фальшивкой. Но я узнала об этом только вчера вечером.
Лицо Светланы напряглось, она сжала руки так, что побелели суставы пальцев. Некоторое время она молча смотрела на Симу, видимо, собираясь с мыслями.
– И зачем вы сказали то, о чем не имели представления?
со сдерживаемым гневом спросила она.
– Так вы защищаете мои интересы?
Сима изумилась происшедшей в женщине перемене: Светлана раньше казалась такой мягкой, беззащитной, а теперь она выглядела собранной, готовой к нападению, сильной. Внезапно она расслабилась, черты лица смягчились, руки безвольно затеребили вязаную шаль. Светлана посмотрела на Симу с укоризной: