Бедная мисс Финч
Шрифт:
— Мисс Луцилла ничего такого при мне не говорила, сударь.
Мистер Финч махнул рукой с недовольным видом, показывая, что аудиенция Зиллы кончена. Нюджент выступил вперед и в свою очередь остановил няньку, когда она выходила из комнаты.
— Разве вам нечего больше сказать нам? — спросил он.
— Нечего, сударь.
— Почему они не идут сюда? Что они там делают?
— Я уже сказала вам, что они делали. Они сидели рядом на диване. Мисс Луцилла говорила, а доктор слушал. А Джикс, — прибавила Зилла, почему-то повернувшись ко мне, —
Оскар также обратился к няньке, но гораздо ласковее:
— Что же говорила мисс Луцилла доктору? — г Не знаю, сударь.
— Не знаете?
— Я не слышала. Мисс Луцилла говорила шепотом. После этого ответа нечего было больше спрашивать.
Зилла, оторванная от своих хозяйственных занятий и спешившая на кухню, воспользовалась представившейся возможностью уйти из комнаты, и так поспешно, что забыла затворить за собою дверь. Мы все переглянулись. Какой вывод можно было сделать из ответов няньки? Оскар, конечно, не мог (как бы ни был он подозрителен) ревновать к человеку таких лет и такой наружности, как Гроссе. Тем не менее затянувшееся свидание пациентки с доктором после того, как решение было уже принято и проверка зрения отложена до другого дня, казалось по меньшей мере странным.
Нюджент, раздраженный услышанным, полный подозрений, погруженный в свои мысли, возвратился к окну. Достопочтенный Финч, задыхаясь от избытка непроизнесенных слов, встал с своего места. Не нашел ли он опять повода помучить нас своим красноречием? В этом не могло быть сомнений. Ректор взглянул на нас, как удав на кролика, и начал речь своим громозвучным голосом.
— Мои друзья во Христе!
Нюджент, не обращая на него внимания, продолжал смотреть в окно. Оскар, равнодушный сейчас ко всему, кроме Луциллы, бесцеремонно отвел меня в сторону, подальше от ректора.
Мистер Финч продолжал:
— Мои друзья во Христе! Я хочу сказать несколько соответствующих случаю слов.
— Идите к Луцилле, — прошептал Оскар, взяв меня с умоляющим взглядом за обе руки. — Вы можете не церемониться с ней. Посмотрите, пожалуйста, что там делается.
Мистер Финч продолжал:
— Случай как будто взывает к человеку в моем положении, требуя подкрепляющего совета о христианском долге. Я говорю о долге выносить мужественно разочарования…
Оскар настаивал:
— Сделайте мне величайшее одолжение. Узнайте, прошу вас, что делает Луцилла с этим человеком.
Мистер Финч прочистил горло и поднял правую руку, готовя вступление к следующему изречению.
Я отвечала Оскару шепотом:
— Мне не хочется мешать им. Луцилла сказала няньке, чтоб их оставили вдвоем.
Произнося это, я внезапно почувствовала сзади толчок. Обернувшись, я увидела Джикс, с куклой в руках, готовившуюся к новому нападению на меня. Девочка остановилась, увидев, что я заметила ее, и, уцепившись за мое платье, начала тащить меня из комнаты.
— Уведите ребенка! — воскликнул ректор, выведенный из терпения новой помехой.
Джикс
— Джикс хочет говорить с вами, — сказала она с нетерпением.
Я наклонилась, намереваясь исполнить приказание ректора и доставить удовольствие ребенку, унеся Джикс из комнаты, как вдруг меня поразил голос, долетевший из спальни, громкий, повелительный голос Луциллы.
— Пустите меня, — кричала она. — Я женщина, я не позволю обращаться с собой, как с ребенком!
Наступила минутная тишина, и в коридоре послышался приближающийся шум ее платья.
В ту же минуту раздался несомненно сердитый и взволнованный голос Гроссе.
— Нет! Назад! Нет!
Шум платья приближался.
Нюджент и мистер Финч подвинулись ближе к двери.
Оскар схватил мою руку. Он и я стояли налево от двери, Нюджент и ректор — направо. Все произошло с быстротой молнии. Сердце мое замерло. Я не могла говорить, я не могла сдвинуться с места.
— Полузакрытая дверь гостиной распахнулась так стремительно, как будто ее толкнул мужчина, а не женщина. Ректор отодвинулся. Нюджент остался на своем месте. Лихорадочно ощупывая дорогу распростертыми руками, раньше я никогда не видела, чтоб она ощупывала, когда была слепа, Луцилла, шатаясь, вбежала в комнату. Боже милостивый! Повязки нет! Жизнь, новая жизнь светилась в ее глазах. Зрение преобразило ее лицо и придало ее красоте неземное выражение. Она видит! Она видит!
Луцилла остановилась в дверях, ослепленная ярким светом.
Она взглянула на ректора, потом на мистрис Финч, присоединившуюся к мужу, и в недоумении закрыла глаза руками, затем она опустила руки, повернула голову в мою сторону, потом вдруг направо и подняла руки с истерическим хохотом. Хохот завершился криком торжества, огласившим весь дом. Она бросилась к Нюдженту Дюбуру и, не имея никакого понятия о пространстве, наткнулась на него так, что едва не повалила.
— Я узнала его! Я узнала его! — воскликнула Луцилла и обвила шею Нюджента руками. — О, Оскар! Оскар!
Она крепко обнимала Нюджента, произнося имя Оскара, и опустила голову на его грудь вне себя от радости.
Все это свершилось прежде, чем кто-либо из нас успел опомниться. Вся ужасная сцена продолжалась не более полминуты. Доктор, вбежавший в комнату вслед за Луциллой с пустыми руками, внезапно ушел и вернулся с повязкой, забытой в спальне. Гроссе первым из нас пришел в себя. Он молча приблизился к ней.
Она услышала его шаги прежде, чем он успел накинуть ей повязку на глаза. Минута, когда я обернулась в ужасе, чтобы взглянуть на Оскара, была также минутой, когда она подняла голову с груди Нюджента. Глаза ее устремились по одному направлению с моими и встретили лицо Оскара. Она увидала его мертвенный оттенок при ярком свете.