Бедная родственница
Шрифт:
— Неужели, я проспала завтрак? Какой ужас, — без выражения произнесла она.
Постепенно она просыпалась и вспоминала события прошедшей ночи. Для начала ей следовало поздравить себя с редкой везучестью, ведь она находится в комнате, а не в подземном ходе. Приведя себя в порядок, Норма припомнила еще одно неприятное происшествие. Пистолет. У нее пропал пистолет. Она выдвинул ящик стола, чтобы проверить, не приснилось ли ей это. Но, увы, не приснилось. Начиная злиться, девушка бросила на Энни подозрительный
— Это ты взяла мой пистолет?
— Что? — испугалась служанка.
— Пистолет. Здесь лежал мой пистолет. Вчера утром. А вечером его уже не было. Где мой пистолет, черт возьми?
— О, мисс, — пролепетала Энни, шагнув назад, — я бы никогда не осмелилась даже дотронуться до него, никогда!
— Сто раз говорить тебе, что ли? Он не выстрелит, если не нажать на курок. Тьфу, черт!
С досадой она махнула рукой и некстати подумала, что в данный момент очень похожа на Бэзила манерой выражаться. Кровь сказывается. Это, понятно, не могло ее обрадовать.
С грохотом задвинув ящик, Норма повернулась к нему спиной. В это время в дверь вновь постучали. Энни кинулась открывать.
На пороге стояла Гессия. Она посмотрела на Норму с улыбкой.
— Доброе утро, кузина. Мы с Фрэнком уже подумали, что вы заболели.
— Я здорова, Гессия, — отозвалась девушка, — проспала.
— Пойдемте вниз. Я упросила миссис Коултер накормить Бэзила. Знаете, он тоже поздно встал. Вы, наверное, голодны?
Норма кивнула.
В столовой в самом деле сидел Бэзил, уже начавший завтракать. Кинув взгляд на вошедшую, он хмыкнул.
— Доброе утро, кузен, — поприветствовала его Норма, садясь на стул.
— Доброе? Сомневаюсь. Как спалось?
— Очень хорошо и очень мало. Да, — с сомнением произнесла она, глядя на тарелку.
Потом кинула взгляд на Бэзила и сообщила:
— Шишку видно. Прикройте ее волосами.
— Сто раз уже это делал, черт возьми, — выругался он, проводя рукой по лбу, — меня Гес уже замучила вопросом, когда и где я умудрился это сделать.
Взявшись рукой за вилку, он прыснул, а потом расхохотался.
— Я сказал ей, что ударился о косяк, — сквозь смех пояснил Бэзил, — о Господи, что бы она подумала, если б узнала правду!
Норма тоже рассмеялась, представив вытаращенные глаза кузины и неописуемое выражение лица. Да, вряд ли Гессия оценила бы шутку, если б ей довелось ее услышать.
— Кстати, Норма, — понизив голос, заметил кузен, — я подумал об этом потайном ходе. И, знаете, что?
— Нет. Что?
— Лестница вела наверх. На третий этаж. А тетина спальня на втором.
— Я уже говорила вам, что у меня в комнате была не тетя.
— Ну, а кто еще? — фыркнул он, — кого вы подозреваете в этом?
— Не знаю. Я здесь недавно и мне трудно судить об этом. Но в том, что это была
— Только не говорите, что это была Элеонора. В эту глупость одна Гес и поверит.
— Это не могла быть Элеонора, ведь она умерла, — резюмировала Норма, отправив в рот последний кусок хлеба с джемом.
— Хорошо, это не тетя и не Элеонора. Тогда кто? — Бэзил в упор посмотрел на нее.
— Я же сказала, что не имею понятия. У кого комнаты на третьем этаже?
— Ни у кого. Там никто не живет и практически не заходит. Но я бы сходил туда и проверил эти комнаты. Они расположены прямо над вашей.
— Я тоже об этом думала, — кивнула она, — вопрос в том, как это сделать.
— Это как раз ерунда, — Бэзил мотнул головой, — сегодня ночью и проверим.
Норма подумала о веселой перспективе провести еще одну ночь без сна, но возражать не стала. Гораздо сильнее ее мучило любопытство и справедливое желание посмотреть на того, кто действует ей на нервы, развешивая летучих мышей.
— Кстати, — кузен будто подслушал ее мысли, — сегодня ничего не было? Она не приходила?
— Нет, думаю, мы ее спугнули.
— Вы нашли свой пистолет?
— Нет. Не нашла, — Норма опять почувствовала досаду, — и у меня есть сильное подозрение, что его взяла она.
— Это могла быть и горничная.
— Нет. Она всерьез думает, что он взорвется, если она прикоснется к нему пальцем.
Бэзил фыркнул.
— Все же, зачем вашей гостье пистолет?
— Откуда мне знать! — девушка пожала плечами, — может быть, она взяла его, чтобы лишить меня возможности бегать за ней по коридору, угрожающе им размахивая.
Тут он расхохотался.
— Да, это было впечатляющее зрелище.
Когда они закончили завтрак и присоединились к остальным, Гессия заметила:
— Вы уже подружились?
— С чего ты взяла? — спросил ласковый братец.
— Вы так мило беседовали и даже смеялись.
— Ты что, подслушивала?
— Вот еще, делать мне больше нечего, — она передернула плечами.
— Значит, подслушивала.
— Прекрати, Бэзил! Конечно, я не подслушивала! Но я слышала смех. Впрочем, зная тебя, я не сомневаюсь, что ты сказал какую-нибудь гадость и помирал со смеху, вогнав кузину в краску.
— Забавное предположение, — он скорчил гримасу, — будто бы я всю жизнь мечтал вогнать кого-нибудь в краску.
— В последнее время ты только этим и занимался. Думаешь, я забыла, как ты смутил бедную Амелию? Она залилась краской до самых корней волос.
Он рассмеялся.
— Что ты ей сказал? — сгорая от любопытства, спросила Гессия.
— Кому?
— Амелии, конечно.
— А зачем тебе это надо знать?
— Какой ты противный! Интересно же! Ну, что?
— Не скажу.